Читать «Удивительные приключения Яна Корнела» онлайн - страница 94

Однажды, когда тюремщик снова принес кувшин с хлебом, мне показалось, что там пиво. Я с удивлением взглянул на тюремщика, задержавшегося на этот раз в дверях, а тот, впервые с тех пор, как он стал приносить мне еду, только усмехнулся, скорее ухмыльнулся, и сказал:

— От «Розы»…

Мое сердце запрыгало от радости. Матоуш разыскал меня и заботится обо мне! Действительно, вслед за пивом я обнаружил кусок копченого мяса, запеченного в хлебе, и аккуратно сложенную записочку от Криштуфека. В ней было написано: «Не бойся, мы о тебе позаботимся».

С тех пор тюремщик стал несколько приветливее и разговорчивее. Но то, что мне удалось узнать от него, было мало утешительным.

— Ты посажен за дезертирство и участие в мятеже, — сказал он. — Тебе самому известно, чем это пахнет.

Да, теперь я знал. Так, значит, лейтенант Тайфл все-таки донес о моих старых делах! Разумеется, он-то уж сумеет договориться с судьями, они развяжут ему руки и помогут побыстрее расправиться со мной!

Через несколько дней в мою подвальную камеру вошел какой-то военный писарь и спросил меня, — признаю ли я себя виновным в обоих преступлениях. Своего дезертирства мне отрицать было нельзя, обвинение же в причастности к мятежу я целиком отверг, подробно объяснив все, как было. Писарь не дослушал меня и сказал:

— Достаточно и одного…

Через несколько дней ко мне вошел тюремщик, на этот раз с большой кружкой пива и куском мяса, которые он нес уже открыто, — поставил еду и чуть слышно пробормотал:

— Завтра — твоя казнь!..

У меня пропал всякий аппетит! С тех пор, как я облачился в военный мундир, вот уже третий раз мне приходится попадать коту в лапы! Хотя это был уже третий случай — второй раз я готовился к казни тогда, когда попал в плен к саксонцам, — однако я никак не мог привыкнуть к этому. Это только опровергало ложную пословицу, в которой говорится о том, что человек привыкает даже к виселице. Подобное могут утверждать лишь те, кому она никогда не улыбалась.

Время я определял по еде, — другого способа у меня не было: в камере царила постоянная тьма. Значит, сейчас время ужина, после него наступит ночь, а потом я, как ошалелый, бегал по узкой камере или, повалившись на солому, тупо глядел в темноту.

Долго ли продолжалось это, — не знаю, но неожиданно открылись двери и в мою камеру вошел священник, по крайней мере, так выглядел незнакомец в плаще, освещенный факелом тюремщика. Невиданное дело, — мелькнуло у меня в голове. — Прежде никто не заботился о последнем духовном утешении осужденного солдата. Ну, ясно. Теперь, что ни говори, все-таки мир!

Священник, лицо которого было закрыто высоким воротником и шляпой, надвинутой на лоб, попросил тюремщика прикрепить факел к стене и оставить нас одних. При первых же его словах я насторожил уши, — прозвучал хорошо знакомый мне голос.

И в самом деле! Как только тюремщик вышел, мнимый священник сорвал с себя шляпу — и передо мною очутился Криштуфек!