Читать «Удивительные приключения Яна Корнела» онлайн - страница 31
Милош Вацлав Кратохвил
Но потом кто-то из нас споткнулся о камень, тот загремел, и песня разом оборвалась. По тени певца мы увидели, как он вскочил. Вслед за тем он крикнул уже строго по-военному: «Кто идет? Пароль!»
Все очарование вечера как будто языком слизнуло. Мы тут же откликнулись: «Прага — Будейовицы». Этот человек, имей он при себе пистолет, мог легко бы всадить нам пулю в лоб. Но все разрешилось благополучно, больше всего нас удивило то, что этим одиноким певцом оказался наш Криштуфек.
Теперь, когда мы заговорили с писарем, он отвечал нам каким-то странным, не свойственным ему, грубым голосом, словно он стыдился того, что мы подслушали его грустное пение. Он был раздражен, — мы никогда не видели его таким.
— Куда вас черти несут? — обрушился он на нас. — Не успели оторваться от полка, как уже разболтались! Знает ли Пятиокий о том, что вы тут шатаетесь?
Писарек сделался вдруг бог весть каким строгим, и мы не могли понять, почему он обозлился на нас.
Но скоро это и ему самому стало казаться глупым. Поворчав еще с минуту, он сказал:
— Ну ладно, ребята! Поскольку вы уже здесь, то я кое-что расскажу вам вон о том домике, который стоит напротив. Видите вы его? Через щели ставен пробивается сейчас слишком мало света, — днем вы увидели бы старую плакучую иву, склоняющуюся над калиткой, а рядом с ней, прямо у плетня, деревянный мостик через ручей, протекающий по садику и впадающий в Сазаву.
Мы видели, что Криштуфеку тут действительно все хорошо знакомо, но не могли догадаться, к чему он клонит и какое отношение имеет это к нему самому.
— Однажды, — давно или совсем недавно, — неважно когда, — в этом домике жила девушка. Ее звали Маркетка. Красивое имя, не правда ли? Очень красивое, друзья; оно звучит, как песня! Но сама она была еще красивее. Маркета — по-латыни — Маргарета и, кроме того, — название ромашки. Ромашка — вещий цветок! Отрываешь от венчика белые лепестки, один за другим, и приговариваешь: «Полюбила, любит от всего сердца, любит верно, полюбила до самой смерти, вовсе не любит».
И вот у одного юноши — как его звали, мне не известно, — всегда выходило, что Маркетка полюбила его до самой смерти.
Тут Криштуфек на минутку замолк. Мы, не шевелясь, с любопытством ждали, что скажет он дальше:
— Одним словом, тут нечего распространяться, — заговорил он снова, — словом, они полюбили друг друга. Им казалось, что во всем мире нет и не может быть любви большей, чем у них. Влюбленные всегда так думают о себе.
Парень служил в полку, стоявшем, подобно нашему, на зимних квартирах в Илове, и каждый вечер бегал по той же дороге, которой мы шли вот сюда, к домику, где его уже ждала Маркетка.
