Читать «Удивительные приключения Яна Корнела» онлайн - страница 137

Мы уже наверняка пробыли на этой проклятой табачной плантации не меньше года, когда всех нас как-то вдруг осенила одна и та же мысль: если мы останемся здесь, то погибнем.

Возможно, кто-нибудь с удивлением спросит, почему же мы, мол, не сбежали уже раньше, когда нас почти никто не охранял и только изредка навещал какой-нибудь надсмотрщик, когда мы страдали не столько от людей, сколько от самой природы и собачьих условий, в которые нас поставил плантатор.

Но сбежать отсюда было не так-то просто. Убежать, положим, было легко, но что нам делать потом?

Отправиться с топорами и мачетами в дремучие заросли? Для побега потребовалось бы не меньшее, а наоборот, большее напряжение сил, нежели при работе на плантации. Ну, а чем бы нам пришлось кормиться? Фруктами? Верно, в этих ужасных зарослях и в девственных лесах они, разумеется, помогли бы беглецу продержаться на ногах, если бы у него имелось при себе такое же ружье, как у того парня, который теперь постоянно заходил к нам обменивать копченое мясо на табак. Следовательно, не было никакого смысла прятаться в чаще. Стоило только выйти из нее, как беглец сразу же попадал на глаза людям. Кроме того, мы часто слышали о том, чем кончались попытки тех, кто убегал и был пойман. Беглецу вовсе не обязательно попадаться в руки своего собственного хозяина, — достаточно, чтобы его схватил любой плантатор на своей земле. Этот пошлет своих гонцов ко всем соседям, узнает, у кого из них сбежал раб, и охотно выдаст беглеца хозяину, обеспечив себе таким образом в будущем подобную же услугу. Если бы человек и пробрался на испанскую территорию, то испанцы с удовольствием вернули бы раба французским плантаторам или сели бы на его шею сами. Такого беглеца-неудачника потом заваливали бы еще более тяжелой работой и тиранили бы хуже прежнего, — ведь он, как беглый раб, считался преступником, заслуживавшим самого строгого наказания.

— Так вот, с тех пор, как мы тут, — рассуждал вслух Жак, — плантатор не обращает на нас никакого внимания. Давая нам только тяжелую работу, он так помыкает нами, что, по-видимому, собирается вымотать из нас последний остаток сил. Вы замечаете, насколько лучше нас выглядят туземные рабы? Дело тут не только в том, что они привычны к здешним условиям. Если бы вам удалось побывать на хозяйской ферме, то вы увидели бы, что они могут работать там не спеша, их не погоняют так, как нас. Их кормят лучше и дают им передохнуть. Почему? Потому, что плантатору нужно заставить туземца работать на него всю жизнь. Хозяин заинтересован в том, чтобы они как можно дольше выдержали. Ну, а мы? Белого плантатор не смеет держать в рабстве больше трех лет. Зато он постарается выжать из него все соки и выпроводить вон. Плантаторы поступают куда хитрее. Проживи мы здесь два года, и вы увидели бы тогда, как он стал бы выматывать наши силы в последний год. Я слышал об этом. Тогда надсмотрщики не слезали бы с нашей шеи от утра до вечера, и мы все время падали бы от изнеможения. Это делается для того, чтобы такой горемыка приполз бы, в конце концов, на коленях к хозяину и стал бы умолять его ради всех святых отступиться от него и продать его другому хозяину. В подобных случаях плантатор позволяет упрашивать себя и всегда милостиво соглашается; бедняга снова попадает в кабалу на три года к соседнему плантатору. На новом месте все начинается с начала: горемыка кое-как прозябает два года — такое прозябание не похоже ни на жизнь, ни на смерть, — а на третий год повторяется то же самое живодерство. Вот так они перебрасывают белого раба, словно мяч, из рук в руки: сегодня ты поможешь мне закабалить раба, а завтра — я тебе.