Читать «Парменид» онлайн - страница 26
Платон
Аристотель. Конечно, нет.
Парменид. Итак, не перестаёт ли оно становиться старше тогда, когда оказывается в настоящем и больше уже не становится, но есть старше? В самом деле, поскольку единое непрерывно идёт вперёд, оно никогда не может быть удержано настоящим: ведь уходящее вперёд имеет свойство соприкасаться с обоими моментами настоящим и будущим, оставляя настоящее и захватывая будущее и оказываясь таким образом между ними.
Аристотель. Правда.
Парменид. Если же всё становящееся необходимо должно пройти через настоящее, то, достигнув его, оно прекращает становление и в это мгновение есть то, чего оно достигло в становлении.
Аристотель. Очевидно.
Парменид. Следовательно, когда единое, становясь старше, достигнет настоящего, оно прекратит становление и в то мгновение будет старше.
Аристотель. Конечно.
Парменид. Но не того ли оно старше, старше чего становилось? И не старше ли самого себя оно становилось?
Аристотель. Да.
Парменид. А старшее старше того, что моложе?
Аристотель. Да.
Парменид. Следовательно, единое и моложе себя в то мгновение, когда, становясь старше, оно достигает настоящего.
Аристотель. Непременно.
Парменид. Но настоящее всегда налицо при едином в течение всего его бытия, ибо единое всегда существует в настоящем, когда бы оно ни существовало.
Аристотель. Как же иначе?
Парменид. Следовательно, единое всегда и есть и становится и старше и моложе самого себя.
Аристотель. Выходит, так.
Парменид. Но большее ли или равное себе время оно есть или становится?
Аристотель. Равное.
Парменид. А если оно становится или есть равное время, то оно имеет один и тот же возраст.
Аристотель. Как же иначе?
Парменид. А что имеет один и тот же возраст, то ни старше, ни моложе.
Аристотель. Конечно, нет.
Парменид. Следовательно, если единое становится и есть равное себе время, то оно не есть и не становится ни моложе, ни старше самого себя .
Аристотель. По-моему, нет.
Парменид. А другого?
Аристотель. Не могу сказать.
Парменид. Но ведь можешь ты сказать, что другие вещи, иные, чем единое, коль скоро они иные, а не иное, многочисленнее единого, ибо, будучи иным, они были бы одним, а будучи иными, они многочисленнее одного и составляют множество?
Аристотель. Да, составляют.
Парменид. А будучи множеством, они причастны большему числу, чем единица.
Аристотель. Как же иначе?
Парменид. Далее. Что, станем мы утверждать, возникает и возникло прежде: большее числом или меньшее?
Аристотель. Меньшее.
Парменид. Но наименьшее — первое, а оно есть единица. Не правда ли?
Аристотель. Да.
Парменид. Итак, из всего, имеющего число, единое возникло первым; но и все другие вещи обладают числом, поскольку они другие, а не другое.
Аристотель. Да, обладают.
Парменид. Возникшее первым, я думаю, возникло раньше, другие же вещи — позже; возникшее же позже моложе возникшего раньше, и таким образом окажется, что другие вещи моложе единого, а единое старше других вещей.
Аристотель. Да, окажется.
Парменид. Ну, а что сказать относительно следующего: могло бы единое возникнуть вопреки своей природе, или это невозможно?