Читать «Пелена» онлайн - страница 5

— Ну как? — спросил Григорий Петрович.

— Да… Слов нет. Думаю, что это строгановская пелена, век семнадцатый, — ответил я, совершенно пораженный красотой вещи.

— А что такое пелена? — и он, поубавив спесь, наконец, признался: — Я ведь толком ничего не знаю об этом.

Пришлось рассказать.

В XVI веке Аника Строганов основал в Сольвычегодске несколько художественных мастерских, из которых впоследствии вышли редчайшие, прославившиеся на всю Русь произведения искусства — чуть ли не впервые в России зародилось здесь изготовление цветной эмали, или финифти. Они называются еще в отличие, скажем, от ростовских эмалей — усольскими эмалями. Потом знаменитая северная филигрань. Здешние мастера создавали узорчатые плетения из серебра и золота толщиной в волос. Кстати, строгановские иконы писали и в Москве, это скорее был стиль, чем географическая принадлежность… И вот была мастерская художественного шитья или вышивания. Отсюда выходили лучшие на Руси вышивки, замечательные произведения, которые и теперь приводят нас в восторг. Поскольку до Петра Первого светской живописи почти не было, вся тематика искусства была религиозной. Мастерицы вышивали различные покровы, плащаницы и делали такие вот вышивки — пелены с изображением святых. Поэтому их искусство называли еще лицевым шитьем. Лица вышивались. По своему поразительному мастерству они настолько совершенны, настолько виртуозны, что превосходят все подобное, когда-либо создававшееся на Руси. Посмотрите, ведь этот сплошной золотой покров составлен из мельчайших нитей, уложенных волосок к волоску.

Мы склонились над пеленой.

— Прекрасная вещь! — вздохнул я.

— Не понимаю, — сказал Григорий. — Прекрасная, говорите. А ручки маленькие, ножки — как у рахитика… На человека-то не похоже. Что тут ценится?

— Да разве дело в этом?!

— А в чем?

— Это традиция, канон, только и всего. Мне они не только не мешают, но, если правильно понять суть, даже усиливают впечатление. Посмотрите, разве эта условность мешает видеть здесь живого человека, женщину с трагической судьбой? Это мать. Мать, которая наперед знает, что сын ее погибнет ужасной смертью. Грусть, горе, скорбь… Это икона, но в то же время потрясающей силы картина. А техника, мастерство?! Это бесценная вещь!

— Хорошо, что вы не ломаетесь, не хитрите, говорите то, что думаете, — он сворачивал уже пелену трубкой, невольно показав мне ее изнанку. С обратной стороны пелены была вышита по красной земле надпись, но прочесть ее я не успел.

— А то были тут одни москвичи, — продолжал он, — увидели и начали: «Так тряпица… Ничего в общем… Так себе…» Цену сбивали.

— А вы ее продаете?! Сколько же она стоит? — я даже приблизительно не представлял себе, сколько может стоить такая пелена — сто рублей, пятьсот или тысячу.