Читать «Обещание страсти» онлайн - страница 8

– Здравствуйте, Эдвард. Меня зовут Мартин. Как поживаете?

– Что? Кассия, ты шутишь!

– Я не шучу. И никто никогда об этом не узнает. Даже редактор не знает, кто это пишет. Все идет через моего литературного агента, а он исключительно сдержанный человек. Мне пришлось согласиться на пробный месяц, чтобы показать им, что я знаю, о чем пишу, но сегодня нам дали ответ. Колонка теперь будет печататься на регулярной основе три раза в неделю. Ну, разве это не восхитительно?

– Восхитительно? Это возмутительно! Кассия, как ты могла?

– Почему бы и нет? Я не пишу ничего такого, за что мне можно было бы предъявить иск, и я не раскрываю ничьих секретов, которые могли бы разрушить человеку жизнь. Я просто информирую и развлекаю публику.

И в этом была вся Кассия. Высокородная Кассия Сент-Мартин, К. С. Миллер и Мартин Холлам. С момента, когда началась ее писательская карьера, прошло семь лет. Теперь она добилась успеха, и это только добавило ей очарования. В глазах Эдварда это придавало ей таинственность и почти невыносимый соблазн. Кто, кроме Кассии, смог бы провернуть такое дело? И удержаться в течение столь долгого времени. Эдвард и ее агент были единственными, кто знал, что высокородная Кассия СентМартин имеет и другую жизнь, в отличие от той, которую так экстравагантно описывают в газетах и время от времени в журнале «Тайм» в колонке «Персоналии».

Эдвард снова посмотрел на часы. Сейчас, после десяти утра, можно ей позвонить. Он протянул руку к телефону. Это был единственный номер, который он набирал сам. После двух звонков она ответила немного хрипловатым, как всегда по утрам, голосом. И этот голос он любил больше всего. В нем было что-то интимное. Ему всегда было интересно, в чем она спала, но он тут же осуждал себя за такие мысли.

– Добро пожаловать домой, Кассия.

Он улыбнулся, глядя на фотографию в газете, все еще лежавшую на столе.

– Эдвард! – Он почувствовал теплоту и радость в ее голосе. – Как я по тебе скучала!

– Но не настолько, чтобы прислать мне хотя бы открытку, маленькая кокетка. Я обедал в прошлую субботу с Тоти, а она хоть изредка получала от тебя письма.

– Это совсем другое. Она погрузится в депрессию, если я не буду сообщать ей, что жива.

Она рассмеялась, и он услышал, как звякнула чашка, ударившись о телефон. Чай. Без сахара. Немного сливок.

– А ты не думаешь, что я тоже могу впасть в депрессию?

– Конечно, нет. Ты настоящий стоик. Это было бы дурным тоном. Noblesse oblige, и так далее, и так далее.

– Ну, хорошо-хорошо.

Ее прямолинейность часто смущала его. Но она была права. В нем было очень развито понимание того, что является плохим и хорошим тоном. Именно поэтому он никогда не говорил, что любит ее. И не говорил ее матери, что любил ее.

– И как там было в Марбелье?

– Ужасно. Наверное, я старею. Дом тети Хил буквально кишел восемнадцатилетними подростками. Бог мой, Эдвард, они родились на одиннадцать лет позже, чем я. Почему они не остались дома со своими нянями?