Читать «Красивые штаны. Рассказы и фельетоны (сборник)» онлайн - страница 114

Члены РКК. Правильно!

Председатель. Итак, наносил ли дорогой товарищ Ситников оскорбление словами гражданину Димитриеву при исполнении служебных обязанностей?

Члены РКК. Наносил.

Председатель. Хорошо. Дальше. Наносил ли многоуважаемый Ситников побои гражданину Димитриеву при исполнении им служебных обязанностей?

Члены РКК (дружно). Наносил!

Председатель. Правильно. Дальше-с! Говорил прекрасный товарищ Ситников, что и в дальнейшем будет избивать гражданина Димитриева?

Члены РКК (горячо). Говорил!

Председатель. Так. А почему это говорил чудесный товарищ Ситников?

Члены РКК (как один человек). Потому что у него протекция в НКПС, потому что сам товарищ Зет ему хорошим знакомым приходится!

Председатель. Верно. Обстоятельства выяснены. Теперь приступим к вынесению решения.

РКК совещается. Музыка играет вальс «На сопках Маньчжурии».

Председатель. Попрошу встать. Справедливое решение вынесено. «Ввиду рекомендации Ситникова товарищем Зет как хорошего работника оставить на службе».

Музыка играет туш. Добродетель торжествует. Ситников удовлетворенно идет бить табуреткой морду Димитриеву. Члены профсоюза с легким недоумением расходятся. Занавес медленно падает… в обморок.

Конец.

Хорошая опера «Тетушкин хвостик», черт бы ее побрал! Долго с репертуара не сходит!

Как бы не кончилась она только, как оперетка «Дочь Миронова».

1926

Товарищ Пробкин

Я тяжело вздохнул:

– Так-то, брат Саша! Засосала коммунистов мелкобуржуазная мещанская стихия. Канарейки. Пеленки. Суп с лапшой, голубцы и клюквенный кисель, одним словом… Такие-то дела.

– Не скажи. Я знаю многих, которые… Одним словом, пойдем. Я тебе покажу удивительного человека – Пробкина, коммуниста, вернее кандидата, его недавно в кандидаты перевели. А за что? За то, что в условиях нэпа, в самый, так сказать, разгар мелкобуржуазной стихии, умудрился сохранить всю свою коммунистическую чистоту. Можешь себе представить – он живет по принципам девятнадцатого года, кристальная душа, а его в кандидаты на испытание, как нерабочий элемент… Одним словом, идем…

Нам открыл дверь швейцар.

– Что, товарищ Пробкин, секретарь коммуны имени Октябрьской революции, дома?

– Так точно-с. У себя в библиотеке-читальне-с. Как прикажете доложить?

– Доложи, братец, что экскурсия пришла. Обозревать коммуну.

– Слушаю-с.

Я удивленно открыл рот, но Саша ущипнул меня за локоть.

– Молчи, дурак, удивляться будешь потом, – прошептал он.

Мы поднялись по мраморной лестнице в бельэтаж. На массивной дубовой двери была прибита ослепительная медная табличка: «Николай Николаевич Пробкин. Директор треста „Красноватый шик“». Немного пониже была табличка: «Образцовая коммуна имени Октябрьской революции» и «Без доклада не входить».

Дверь растворилась, и перед нами предстал удивительный Пробкин. На нем была грубая, засаленная блуза, из-под раскрытого ворота которой выглядывало хорошее белье и полосатый галстук бабочкой.

– Гляди, – сказал Саша, – это и есть замечательный Пробкин.

Пробкин скромно опустил глаза.

– Ну уж, и замечательный! Я что, я ничего. Живу себе помаленьку… Коммунально, коллективно, так сказать, на основе точного учета и кооперации. Ничего личного. Все общественное. Очень просто. Прошу убедиться. Например, общественное питание. Пожалуйста, госп…