Читать «Дед Аполлонский» онлайн - страница 11

У тети Томы болели ноги, она, когда к бабушке приходила, вытягивала их на табуретку и бинтовала. У нее были бинты – сто метров. Я однажды смотрела, как тетя Тома заматывает свои ноги, а потом говорю: «Вам, тетя Тома, штаны не нужны!» – «Да я ведь и сама знаю», – сказала тетя Тома. Тогда бабушка сказала: «Иди в свою комнату!»

Я пошла и села думать, почему тетя Тома щурится, но тут ко мне вошла Аллочка и сказала: «Мама сушит бинты на вашей батарее… Мне сказали посидеть с тобой!» Мы сидели и молчали. Я не знала, о чем с ней говорить, тогда я решила рассказать ей про маму:

– Она у меня в Москве – артистка! Она меня очень любит и всегда шлет посылки! Вот недавно сапожки прислала резиновые с мишками по бокам и платье до пола… Она звонит каждый день, и мы с бабушкой скоро уедем к ней навсегда! Мы уже были у нее прошлой зимой, ходили смотреть на Кремль. Она на Кремль каждый день смотрит…

И я думала, что мы сейчас ее обсудим или хотя бы Кремль, но Аллочка ничего не сказала. Тогда я вспомнила одну книжку про разговоры. Там было написано, что если собеседник говорит с вами неохотно или вообще уходит в себя и не отвечает на ваши вопросы, то, значит, ему неинтересна беседа; попытайтесь его заинтересовать. Говорите как можно больше про него. Но я не знала, что говорить про Аллочку, я решила ей спеть, меня еще давно Зойка научила:

В одном городе жила парочка:

Мать, отец и двенадцать детей,

И была у них дочка Аллочка,

И была она всех хорошей!

Я постаралась особенно четко спеть слово «хорошей», чтобы заинтересовать Аллочку, но Аллочка все равно молчала и щурилась.

И мы поехали в трамвае через весь город на кладбище. И мы ехали по таким узким улицам, что листья касались вагонных стекол с двух сторон, а с моей стороны как раз было открыто окно, и листок – раз! – шлепнул меня по лицу, а я его сорвала. Он был такой большой, с дырочкой от насекомых, и я стала смотреть в дырочку на тети-Томину ногу, тетя Тома смотрела на меня тяжело, а Аллочка стояла, опустив ресницы в сирень. Потом была остановка «Зоопарк», там всегда пахло разными животными, и я посмотрела на бабушку: может быть, тетя Тома сойдет, просто она здесь жила, но бабушка отвела глаза в сторону.

У кладбища была кирпичная стена, за ней начинались мертвые. А у стены сидели бабки и продавали сирень и бумажные васильки на железных палочках, и мне они казались красивее настоящих. А одна бабка отмахивалась от комаров бумажным васильком, но не видела шмеля, а он сел ей на лицо, весь бархатный.

– Я уже не помню, Тома, где она лежит, – сказала бабушка, – раньше-то я часто к ней ходила, а сейчас уже, наверное, и могилы нет, может, бугорок маленький остался.