Читать «Все краски тундры» онлайн

Екатерина Неволина

Все краски тундры

Маленький поселок Угольные Копи – почти неразличимая точка на карте, лежащая ближе к Америке, чем к обжитой части России. Население – три с половиной тысячи человек, как услужливо сообщает Википедия. Промерзшая земля, закрепиться на которой не может большое дерево, хранит в себе остатки зубов и позвонков мозазавров и прочие ископаемые раритеты…

Если посмотреть на эти места с высоты птичьего полета, то увидишь голубые воды Анадырского лимана и бесконечную монотонность тундры, где сопки перемежаются с болотами. Летом и ранней осенью пейзаж напоминает расписанный неяркими красками шелковый платок, где мешается бледно-зеленый, желтый, коричневатый, оранжевый… Однако большую часть года все это покрывает глубокий снег.

Сам поселок прижался к тундре, словно пасынок к не слишком ласковой мамке. Всего несколько «высоких» трехэтажных домов, пара бараков, баня, магазин, детский сад да школа.

Сюда, в этот почти забытый Богом и людьми уголок земли, и перевели летный полк, в котором служил мой папа, прямиком из благополучной Прибалтики. Мама, как и другие жены военных, конечно, приехала на Чукотку вслед за мужем, свадьба с которым состоялась всего-то три года назад. И привезла меня, совсем маленькую, двухгодовалую. Нигде, кроме Эстонии и Ленинграда, куда можно было доехать за ночь на автобусе, мама к тому времени не бывала.

– Подумаешь, Угольные Копи, – говорила она родителям. – И там живут люди.

Молодой муж тоже оптимистично улыбался. Обоим было немногим за двадцать, и все трудности казались мелкими, легко преодолимыми.

Ох, сколько чудесных вещей было в мамином чемодане! И коротюсенькое кримпленовое платьице бежевого цвета с элегантно длинной размахайкой к нему, и белые роскошные брючки-клеш, и клетчатое пальтецо, и новомодные босоножки на тяжелой платформе и, конечно, ее гордость – новехонькие сапоги благородно-бордового цвета с тоненьким тринадцатисантиметровым каблуком.

Потом, уже оказавшись на месте – дом, похожий скорее на барак, только на высоченных сваях, иначе зимой не выжить, улица с раздолбанным от перепадов температуры асфальтом, редкие чахлые, будто чахоточные, деревца размером со средней высоты собаку, уныло-желтый и серый цвет… Мама разложила привезенное богатство на убогой раскладушке и расплакалась. Плакала долго и так горько, как не плакала уже давно… А потом достала нитки и села вязать на зиму свитер и толстые носки.

Я в это время, конечно, не замечала трудностей и не представляла, как тяжело купать ребенка, если в доме как факт нет кранов, а воду привозят на специальной машине и заливают шлангом в бочки в квартирах, как сложно идти по нерасчищенной улице, пробираться по обледеневшим ступенькам теплотрассы, стоять в длинной очереди в маленьком магазинчике за дефицитными продуктами…

Иногда папа дежурил целыми сутками, и мы оставались одни в затерянном посреди снегов доме, а за окнами злобно завывал ветер. Мама, стараясь не напугать меня, обходила квартиру, зажигая свет даже в кладовке, а сама чувствовала страх: вдруг за дверью кто-то притаился.