Читать «Записки Анания Жмуркина» онлайн - страница 66

Резвый вздохнул, поздоровался со мною за руку, продолжал:

— Да, я давно хочу спросить у вас, Ананий Андреевич, для чего вы подделываетесь под мужичка, когда вы от головы до пяток, несмотря на вашу дремучую бороду, интеллигент? Зачем вы свою интеллигентность прячете за такую бороду, а?

Я пожал плечами, смущенно ответил:

— И совсем, Филипп Корнеевич, не подделываюсь под мужичка. Зачем же мне подделываться под него, когда я реальный мужик, из Солнцевых Хуторей, как вы знаете?

— Знаю. Знаю. Досконально все знаю о вас! Но все же вы, Ананий Андреевич, преображаетесь в мужика. Иногда вы таким представитесь простачком или юродивым, что… Так вы, Ананий Андреевич, не один раз представлялись и предо мной, когда я заходил по своей должности справиться о вашем здоровье.

— Не сбежал ли я?

Резвый обиженно нахмурился:

— Ну зачем, Ананий Андреевич, так прямо в лоб… Конечно, я приходил справиться о вашем здоровье.

— Спасибо, — улыбнулся я.

— Представившись вы мне простачком или юродивым, я вначале, при первом знакомстве с вами, Ананий Андреевич, верил в то, что вы действительно мужичок, да еще с юродинкой, а потом, приглядевшись к вам, понял… словом, разглядел за вашей маской и бородищей не юродивого мужичка, а высокообразованного интеллигента.

— И очень опасного? — засмеялся я. — Чувствую, что вы, Филипп Корнеич, зло смеетесь надо мною.

— Я не смеюсь, Ананий Андреевич, а серьезно… Я такие же слова говорю и о своей дочери. Ладно. Не станем говорить об этом! Надолго, если это не секрет, прибыли в наш край, Ананий Андреевич?

— Проездом, Филипп Корнеевич.

— Напрасно. Завтра будет расклеен приказ о переосвидетельствовании белобилетников. Вы, кажется, белобилетник?

— Да, Филипп Корнеевич.

— Не боитесь, что возьмут в армию и… на фронт?

— Не боюсь. Будем защищать родину.

— Самодержавие? Вот в это никак не могу поверить, Ананий Андреевич! — удивился Резвый и, перестав улыбаться, грустно вздохнул.

— Буду защищать родину, а не самодержавие, — подчеркнул я со всей искренностью.

— А-а-а… начинаю, кажется, понимать вас, Ананий Андреевич!

— Благодарю вас, Филипп Корнеевич. Передайте Людмиле Филипповне мой привет. Как ее здоровье и успехи в университете?

— Привет вы, Ананий Андреевич, передайте ей сами, — буркнул недовольным тоном Резвый. — А успехи у нее по университету, думаю, плёвые. Разве могут быть у нее, у социалистки, успехи в учении, если она только и думает о рабочих, мужиках и революции. Очень сожалею, что отпустил ее в университет, не выдал дрянную девчонку тут же, как кончила гимназию, замуж за акцизного чиновника Шуйского. Да-с, очень сожалею!

Марья Ивановна вмешалась в наш разговор:

— Не тужите, Филипп Корнеевич. Еще выдадите дочку: Сереженька Шуйский щеголяет холостяком! Да и о политике, пожалуйста, прекратите разговор: не наше дело барахтаться в ней. Пусть делают ее более умные головы, чем наши с вами, Корнеевич!