Читать «Мое условие судьбе» онлайн - страница 44

Дина мысленно проверила содержимое своего холодильника. Для Лорда все есть пока. В магазин она не пойдет, время потеряно, да и нельзя ей, накрашенной, туда ходить. Ее могут узнать.

Дома сначала дела обрушились. Главное дело: приласкать, приголубить Лорда. Он так страдает, когда ее нет. Она это видит по его глазам, глубоким, как два темных колодца с отблеском небесных звезд.

Потом все стало на свои места. Пес накормлен, получил свои лекарства и витамины, квартира относительно убрана, Дина выпила большую чашку кофе со сливками, после записи у нее аппетит просыпается лишь к ночи. Вредно, говорят, а ей почему-то не вредно. Вещи и трехлетней, и пятилетней давности как сидели, так и сидят на ней. Хорошо сидят. И спится ночами хорошо. Если вообще спится.

Сейчас ей нужно решить, по какой дороге двигаться дальше. Людмила с белыми от бешенства глазами, ее окровавленная рука, ее ребенок, который точно нигде не похоронен, убийство Вадима через три дня после письма первой жены… Это оставить нельзя. Но еще более нельзя ломиться в эту трагедию, как бык на красную тряпку. Там что-то не так. Там, возможно, все не так. И она могла. Да, Людмила очень похожа на человека, который выносит приговор предателю. Разумеется, такая женщина может вынести только смертный приговор. Сама, не сама – это вообще не так важно. Но есть такая же вероятность, что Людмила ни при чем. Презумпция невиновности.

Что сейчас делать с этой ситуацией, Дина не знает. Ее нерв говорит ей: надо оставить пока эту женщину в покое. Не доводить до очередного греха. Если у нее есть грехи. Да и злобу, и бдительность лучше усыпить до поры. Прошло два года. Еще немного времени ничего не изменит. Нужно возвращаться к документам и письмам Вадима. Искать что-то еще…

Дина опять долго терла себя жесткой мочалкой под душем. Туго стянула волосы на затылке. Надела темно-лиловый халат. Вадим купил, когда они выбрали диван такого же цвета. Сказал, она помнит вообще каждое его слово: «Это тебе, чтобы ты на этом диване лежала и сливалась. А я буду целовать твое лицо-цветок». Лицо – цветок… Везет ей на щедрых мужчин. А Людмила сказала, что от нее все уходят, хоть в могилу. Как же вздрогнуло тогда у Дины сердце, заныло оно и сейчас. Ядовитая баба. Жалит, как гадюка. Боль от укуса проходит, яд в крови остается.

Дина вошла в спальню, встала перед зеркальным шкафом: строго, с обидой посмотрела на себя. Склонность к несчастью – это все же дефект природы. Разве что как у Ахмадулиной: «Ощутить сиротство как блаженство». Но то наука для мудрых. Дина раздвинула дверцы шкафа, почти не глядя достала пакет со своими черными похоронными платками – для родителей, для Вадима – и завязала один, кружевной, по-бабьи: концами назад. Потом пошла к компьютеру Вадима, глядя на его портрет.

Она читала до головокружения, вставала, только чтобы зажечь свет, когда стемнело, и пару раз выходила на лоджию вдохнуть прохладный воздух.