Читать «Требуюсь Я!» онлайн - страница 84

Дальше счет пошел на минуты.

12:30. Максим кричал: «Где моя бритва»? и «Я имею право бриться в гостевом туалете!», и «А-а-а!».

13:15. Максим спросил, почему я нахожусь дома в платье и бусах

13:16 и на каблуках

13:17 и что если я собираюсь уходить, то мы можем выйти вместе и выпить кофе в итальянском ресторане напротив.

13:20. Максим ушел.

Я убрала бритву из гостевого туалета.

Вышла в прихожую и, улыбаясь, сказала: «Добро пожаловать в школу “Шалтай-Болтай”».

Переоделась: в джинсах будет менее формально.

Переоделась: в платье будет более формально.

Вот если бы можно было покурить, я быстрее настроилась бы… Мне необходимо войти в образ директора школы. И я ведь не только директор, я еще учитель: мне же нужно вести занятия. Я много лет читала лекции, но я никогда – никогда! – не учила детей. …Студенты флиртуют на лекциях, жуют, иногда выпивают незаметно; если очень надоедят, их можно выгнать с лекции. Что делать с детьми, если они мне надоедят, запереть до прихода родителей?.. Я никогда не запирала детей. Я очень волнуюсь.

13:38. Звонок.

Звонок!.. Немного рано.

Интересно, кто пришел немного раньше – Васечка, Милаша, Арина, Вадик?

А это Максим.

Пришел немного раньше. Решил надеть другие ботинки. Быстро вывалил всю обувь из тумбы в прихожей.

А ведь сейчас это не прихожая, это вестибюль, лицо школы.

Первое, что увидят мама Васечки и мамы остальных учеников, войдя в школу, это будет Максим, роющийся в куче обуви на полу.

13:43. Максим ушел.

А я осталась в школьном вестибюле без голоса. Я так орала, так орала… никто не знал, что я могу так орать, ни он, ни я. Ну, очевидно, так из меня вышло все напряжение сегодняшнего утра и всего последнего месяца, что я веду бизнес, и, возможно, это вышли те мои обиды и разочарования, что накопились во мне за всю жизнь с младенческого возраста. Потому что это было очень громко.

Хотя не так громко, чтобы соседи с верхнего этажа примчались к нашей двери с хлопотливыми лицами «что случилось – что случилось?..». У них у самих рыльце в пушку: я иногда слышу, как они кричат друг другу по утрам «освободи ванную!», и не мчусь к ним спросить, что случилось.

Я кричала: «Ушел так ушел! Могу я иметь! Хоть минуту покоя!», Максим кричал, что он не позволит на него кричать и что у него есть право приходить домой, когда он хочет, я кричала: «Нет у тебя никакого права!».

И мы еще немного поспорили, есть у человека право приходить домой или нет, и напоследок я крикнула: «Иди ты со своим правом… на работу!»… Такой я и пришла к новой жизни: красная, растрепанная, бусы набок, на каблуках, без голоса, с пятнами на щеках.

Ужасно глупо получилось: я скрываю от Максима, что у нас дома школа, чтобы он не нервничал по пустякам, не сердился, что я ущемляю его права, чтобы не кричал, чтобы мы не ссорились.

Жалко Максима. Когда он шел переобуть ботинки, он же не знал, что тонкий, застенчивый, ироничный сценарист, каким он меня считает, стал толстым, нахальным, без чувства юмора бизнесменом и будет, как лев, защищать свой бизнес.