Читать «Геополитика апокалипсиса. Новая Россия против Евросодома» онлайн - страница 127

При этом он искренне верующий, православный человек. Причем вера его не богословская, не школярская, а такая нутряная. И за веру свою он готов страдать! Я его спросил как-то: «Миша, откуда у тебя шрам на шее?» А он говорит: «Да это под Томском меня опера принимали после очередного скока и перед тем как в СИЗО упаковать, говорят: «Снимай крест!» Я: «Не буду крест снимать!» – «Снимай крест!» – «Не буду снимать!..» А у меня крест был на шнурке из кожаного солдатского ремня, нипочем не порвешь. Ну, они меня и повесили за этот крест на крюк. В стене крюк был…»

Спрашиваю: «Ну и что, долго ты висел?» Он говорит: «Не знаю. Я повисел, повисел, потом сознание потерял. Очнулся уже в камере, без креста…»

Бывалые зэки говорят, что сидеть сейчас в «демократической России» порой даже тяжелее, чем раньше, в Советской Союзе. Особенно на «красных» зонах. Раньше их называли «сучьими». Это зоны, где администрация контролирует все аспекты внутренней жизни спецконтингента с помощью так называемых активистов, или «козлов», которые за послабление режима готовы на любую подлость… Если в советское время на зону в 1000–1500 человек был один «кум», то есть оперативный уполномоченный (ну, может, с помощником-прапорщиком), то сейчас на таких зонах работает целый отдел. И оперов может быть уже 5-10 человек…

Думаю, это связано с тем, что в 90-е на волне повальной приватизации всего и вся зоны тоже были «приватизированы» и стали рассматриваться администрацией как источник личного дохода – иногда законного, иногда незаконного. В качестве дешевой рабочей силы на этих частных предприятиях выступают зэки, а в качестве надсмотрщиков – опера.

А главное – качество самих людей сильно изменилось. Сейчас процентов 80 зэков – это наркоманы. Отсюда эрозия понятий и отношений. Наркомания, как ржа, разъедает людей. Поэтому внутреннее состояние зон сейчас тяжелое, и сидеть нелегко, конечно. Кроме того, у ФСИН появилось специальное орудие подавления – тюремный спецназ «Тайфун». Это такая зондеркоманда, в которой все заточено специально под задачу ломать зоны, блатных авторитетов (так называемых черноходов) и вообще всех недовольных.

«Русский экстремизм» и «прозрачные нацмены»

В 2011 году бойцы тюремного спецназа «Тайфун» избили меня капитально, на совесть. Полученные травмы позволяли мне даже оформить инвалидность, но, естественно, представителям правоохранительных органов очень не хотелось, чтобы эта инвалидность была зафиксирована документально. Человек пришел здоровым, а уходить будет инвалидом – как-то это совсем не комильфо. Поэтому у зэков на зоне всегда возникают всяческие препятствия бюрократического характера на пути к тому, чтобы оформить инвалидность юридически. Нужна трудовая книжка, целый ряд документов, которые, находясь в заключении, зэк может получить только через свое тюремное начальство. В результате эта волынка тянется месяцами, если не годами, и конца края не видать. Редко кто добивается своего.