Читать «Служащий криминальной полиции» онлайн - страница 8

Поскольку Армас Континен являлся исключительной личностью, он был еще и музыкант. Звук приобретенной пару десятков лет назад, вконец расстроенной и дребезжащей мандолины доносился иногда из его квартиры, когда, пребывая в хорошем расположении духа, Армас брал инструмент в руки, присаживался на подоконник у распахнутого настежь окна, и тогда «Весточка вечернего ветра», «Рождественская песнь Сильвии» или разудалая «Сякинярвен-полька» разносились по всей Меримиехенкату.

Кроме этих трех произведений, в его репертуар входил «Вальс забытых времен», и — что самое важное — он способен был этой мелодией вдохновить собравшихся в его закутке собутыльников, и те хором орали развеселую «Лед на Эландке» или что-нибудь в этом роде. Таким был жестянщик Армас Калеви, сын Ниило Континена, музыкант.

В тот понедельник темнота рано сгустилась и в обиталище Континена. Очертания обстановки и тени слились воедино, и их было уже невозможно различить. Только в прихожей горела лампа. В комнату свет проникал через полуоткрытую дверь, ничего не освещая. Скорее он придавал всему еще более мрачный вид. Лампа мощностью в тридцать ватт свисала прямо с провода, без абажура, но и о нее можно было обжечь пальцы, потому что она горела непрерывно семь суток подряд. В двери, из щели для почты, торчала газета. На полу скопилась целая куча почты, в основном газеты, но среди них были также счета и рекламные проспекты. На полях одного из них жирными буквами слова: «Доброго пути!» Узкий половик в прихожей сбился в кучу. Под вешалкой стояло две пары ботинок. За портьерой, отделявшей вход в туалет, слышалось монотонное бормотание капель, падавших из крана на дно раковины.

На кухне грязной горой высилась немытая посуда. Высохшие остатки пищи так прочно прилипли к ней, что все попытки отмыть их представлялись безнадежными. Самым разумным было выкинуть весь этот хлам в мусорный ящик. На плите стояла чугунная сковорода, огромная черная глыба, ко дну которой приросли три зажаренных яйца. На кухонном столе возле краюхи затвердевшего ржаного хлеба валялась яичная скорлупа, рядом — прогорклый маргарин. Здесь же лежала куча грязных пластмассовых пакетов. Никто не удосужился выбросить их. На таком фоне зловоние, заполнявшее кухню, даже как-то не очень ощущалось.