Читать «Гостомысл» онлайн - страница 2

В заключение пояснения по поводу истоков государственности древнего русского народа.

Судя по преданиям, у славянских племен были свои князья.

Они выполняли функции военных вождей. Однако повседневной жизнью городов и селений управляли избранные народом старшины. Все они признавали главенство словенских князей, платили им дань, и в случае нужды выставляли воинские отряды.

Таким образом, выстраивалась обычное для того времени государство. Отличие славянского государства от других состояло только в большем количестве элементов демократии, что было связано со значительными размерами государства, и затрудненностью связей между его частями.

Таким образом, истоки нашего государства уходят в глубокую древность.

Часть первая

Глава 1

Зима 804 года. Ютландский полуостров.

Ночь. Темнота. Слышно, как где-то невдалеке рассерженным зверем рокочет Северное море. Брызжут холодные струи невидимого дождя. Все вокруг пусто и безжизненно, словно космос, пока им не занялся Создатель.

Но пустота обманчива. Сначала темноту разрывает треск сломанной ветки, затем доносится грубый голос:

— Проклятье, так и глаза можно выколоть!

Ночные тени шевелятся, загорается слабый свет, и в темноте появляются двое людей. У одного в руке факел, с помощью которого он пытается рассмотреть землю под ногами.

В слабом свете факела с трудом можно рассмотреть, что люди закутаны в толстые шерстяные плащи, лишь бесформенными пятнами желтеют лица. Когда порывом ветра распахиваются полы плаща, красными сполохами поблескивает металл на доспехах

Люди остановились и стали вглядываться куда-то в ночь. Впрочем, там виднеется несколько едва заметных трепещущих на ветру огоньков.

— Проклятая темнота, ничего не видно, а там замок конунга Дании, — рычит человек.

— Харальд, верный мой друг, — сейчас темнота наш лучший друг! — высокопарно произносит второй человек.

Даже в темноте заметно, что он более высок и худощав, чем первый. Однако его лица все же невозможно рассмотреть, так как он прикрывает его полой плаща.

— В этой темноте мы незаметно войдем в замок, и тогда моему милому братцу Годофриду придется освободить трон или я перережу ему горло. Нет, я ему все равно перережу горло — ни к чему мне соперники, — говорит худощавый человек. В его голосе чувствуется смертельная злоба.

— Какой ты кровожадный, Готлиб, — хочешь убить своего брата! — громыхает хохотом Харальд.

Где-то залаяла собака.

— Заткнись, Харальд! Твой голос поднимет охрану раньше времени, — осекает беспечного Харальда Готлиб. И тихим каменным голосом добавляет: — Молчи, Харальд! Молчи и потому, что мой отец конунг Дании Гальфдак, сын конунга Геральда Боевой Клык, отцом которого был конунг Ивар Многославный, был подло убит грязным щенком Годофридом.

— Ивар Многославный тоже был убит своим сыном — Геральдом Боевой клык, а Геральд был убит своим сыном, твоим отцом.

— Так что ничего нового не произошло, все лишь повторилось. Так что это уже добрая традиция, — с едва уловимым сарказмом напоминает Харальд.

Готлиб замечает это, и едва сдерживая себя, возражает с такой же язвительностью: