Читать «Из поэзии 20-х годов» онлайн - страница 33

1926

Родник

Во мне забился новый, Совсем живой родник. Я человечье слово По-новому постиг. Оно звенит и плачет И чувствует как грудь И горю и удаче Предсказывает путь. Оно полно томленья, Отравы и услад, Когда живут коренья И листья говорят. Оно полно тревоги, Когда в бессонный час Заговорят не боги, А лишь один из нас. Оно светло, как реки, Как сонмы вешних рек, Когда о человеке Затужит человек. И нет доверья слову, И слово — пустоцвет, Коль человечьим зовом Не зазвучит поэт. Что мне луна, и травка, И сад прекрасных роз, И лиственная давка Черемух и берез! Постиг иное слово Я в буре наших дней: Природа — очень ново, Но человек новей!

1926

Дулейка

В камышах шишикает шишига: «Не купайся, сгинешь за копейку!» Дал шишиге хлеба я ковригу, А шишига мне дала дулейку. На дулейке только заиграю, — Все поля, вздохнув, заколосятся. Потемнеет нива золотая, Зашуршит, и сны ей тут приснятся. Позабудут странники убоги Долгий путь к угоднику Николе. Соберутся, сядут при дороге Во широком златозвонном поле. Я возьму чудесную дулейку, Заиграю звонким переливом. «Ой, ходила туча-лиходейка По родным невыхоженным нивам. Ой, гуляли буйные ватаги, Русь ковали в тяжкие оковы. Русь вязали пьяные от браги По полям опричники царевы! Ой, томились пойманные птахи По родному радостному краю. Отрубали голову на плахе Всенародно парню-краснобаю! Ой, взгляните, люди, на покосы: Не столбы ли виселицы видно? Ой, не волк ли пил господни росы, Не седой ли плакался ехидно?» Зашумело вызревшее просо, Распахнула зорюшка шубейку. Положивши голову на посох, Хвалят слезно странники дулейку. В камышах шишикает шишига: «Не купайся, сгинешь за копейку!» Дал шишиге хлеба я ковригу, А шишига мне за то — дулейку.

1917

Николай Панов

Агитатор

Всё тот же очерк той же кепки — И в летний день и к декабрю… Солдатский френч, простой и крепкий, И бахрома потертых брюк. И красноречья три карата, И веры в дело сто карат. Так зарождается оратор — Коммунистический Марат. Пусть не изжиты злость и ропот! Его душа всегда емка Для резолюций Агитпропа И для наказов из МК. Плывите в прошлое, недели! Сгорайте, вспыхнув, вечера! Оратор дней своих не делит На нынче, завтра и вчера. Вот утро — в дебрях книжной глуби. Вот день — езды, собраний, встреч. Вот вечера — в районном клубе Всегда продуманная речь. Снег. Месяц серебристорогий. Плакаты. Освещенный зал. И он придет — родной и строгий, Прищурив сквозь очки глаза. И, фраз корявых не отделав, Расскажет, прост и величав, Про назначенье женотделов И про здоровье Ильича. И, на записки отвечая, Платком стирая пот с лица, Проглотит полстакана чая, Сося огрызок леденца. Здесь тают дни, уходят даты. Здесь вдохновенье, свет и пот. Здесь выполняет агитатор Труднейшую из всех работ.