Читать «Семь тучных лет» онлайн - страница 57

Авраам обзавелся большой цветущей семьей и жил до глубокой старости в относительном здравии, пока на него не свалилась тяжелая болезнь. Наступил момент, когда он впал в кому, и врачи сказали его родным, что он протянет от силы еще один день. Но день все тянулся и тянулся, а через несколько недель мой папа пришел навестить семью Авраама, узнал, как Авраам страдает, попросил молитвенник и кипу, поехал прямиком в больницу, вошел в палату Авраама и всю ночь молился у его постели. На рассвете Авраам умер.

– Молиться за душу еврея, когда ты сам верующий, не так уж трудно, – говорит родственник, направляясь к двери. – Как человек верующий могу вам сказать: это очень легко, это такой рефлекс, почти непроизвольный. Но вот вашему отцу, светскому человеку, чтобы так поступить, надо быть цадиком.

Когда последний гость уходит и мама отправляется спать, в комнате остаемся только сестра, брат и я. Брат курит сигарету, уставившись в окно, а сестра сидит на своей низенькой табуреточке. Скоро мы все разойдемся по нашим детским комнатам. Родители оставили их совершенно нетронутыми, будто знали, что настанет день, когда мы вернемся. В моей комнате на стене висит постер с героем комикса, который я любил в детстве; в комнате брата над кроватью висит карта мира; а в комнате сестры на стене висит вышивка, которую она сделала еще подростком, – там, естественно, изображен Иаков, борющийся с ангелом в белых одеждах. Но, прежде чем пойти спать, мы пытаемся урвать еще несколько минут этого совместного одиночества. Шива закончится завтра. Сестра вернется в Меа Шеарим, ультраортодоксальный район Иерусалима, а брат улетит обратно в Таиланд, но сейчас мы можем выпить вместе еще по чашке чаю, поесть строго кошерного печенья, которое я принес для сестры из специального магазина, припомнить рассказы об отце, услышанные в эту траурную неделю, и почувствовать за нашего папу гордость, в которой нет ни капли неловкости или критики, – совсем как дети.

По стопам отца

Вечером я должен был лететь из Израиля в Лос-Анджелес, чтобы запустить промотур своей книги, а мне ужасно не хотелось.

Мой отец умер всего четыре недели назад, и, если ехать, я пропущу момент, когда на его могиле поставят камень. Но мама настояла. «Отец бы этого хотел». Это был очень сильный аргумент. Папа действительно хотел бы, чтобы я поехал. Когда он только заболел, я отменил все свои туры, и папа, хоть и понимал, насколько нам обоим важно быть вместе в эти трудные дни, все равно огорчился.

Я думал о папе и о промотуре, купая своего сына Льва. С одной стороны, думал я, меньше всего на свете мне сейчас охота садиться в самолет. С другой стороны – тур, наверное, пойдет мне на пользу, поможет занять себя и подумать о чем-нибудь, кроме папы. Лев чувствовал, что мысли мои витают далеко, так что когда я вынул его из ванны и принялся вытирать, он решил, что ему представился последний бесценный шанс похулиганить перед папиным отъездом. С воплем «Внезапная атака!» он дружески боднул меня головой в живот. Живот, впрочем, перенес это с легкостью – зато Лев поскользнулся на мокром полу и принялся падать навзничь, головой прямо на край нашей старенькой ванны. Инстинктивно рванувшись, я успел вовремя подставить ладонь и смягчить удар.