Читать «Труды по истории Москвы» онлайн - страница 481

Обычно мы брали белый ситный, а иногда раскошеливались и заказывали яичницу с колбасой, которую нам приносили на большой сковороде и которую мы уплетали с большим удовольствием. Насколько я помню, никакой водки наша компания из пяти – шести студентов не употребляла, да, впрочем, в городских чайных и добыть эту водку можно было только по особому заказу и по особой договоренности. Ее тогда приносили в виде кипятка в чайнике, так как установить по цвету, что это была за жидкость – кипяток или водка – с первого взгляда было невозможно.

На западной, вернее, на северо—западной стороне к Москве примыкал громадный Измайловский парк, переходящий в лес по направлению к Кускову. От него осталось теперь только одно название «Терлецкий лес». От чего происходит это название, я не знаю, но в то время это было запущенное и довольно красивое место.

Разница растительного покрова в Лосином острове и в Измайлове была весьма ощутительная. В Лосином острове преобладали громадные строевые сосны, иногда ели; в Измайлове преобладали различного рода вязы, липы и другие высокие, красивые лиственные деревья.

За Таганкой город кончался. Между Крутицкими казармами и Симоновым монастырем лежали обширные капустные поля. Здесь находились также пороховые погреба. Сам монастырь красиво возвышался на… берегу Москвы—реки. От него теперь осталась только половина прежней постройки, хотя архитектурой этого монастыря Москва могла бы гордиться не в меньшей степени, чем гордятся своими замками французы и немцы.

За Симоновым монастырем располагались различного рода картофельные и капустные поля, доходя до Тюфелевой рощи на берегу Москвы—реки. Это, собственно, была уже не Москва, а подгородное место. Громадные пространства заняты были здесь капустой, картофелем, морковью, свеклой, огурцами и прочими огородными растениями. Огородный пояс занимал большие площади и доходил до Чесменки (Текстильщики) и Перервы.

К Симонову монастырю примыкала небольшая роща, также почти уничтоженная. В этой роще находился маленький «Лизин пруд», тот самый пруд, который описан был Карамзиным в его повести «Бедная Лиза». По Карамзину, Лиза утопилась в этом пруду от несчастной любви. Во времена же моего детства утопиться в этом пруду при самом яростном желании… было невозможно. Пруд был мелководный и грязный.

Замоскворечьем город кончался за Садовым кольцом. Дальше тянулись различного рода слободы, селения и луга. Например, у деревни Котлы существовали большие огороды. Зюзино лежало в пяти километрах от города и отделено было от него различного рода полями. Коломенское казалось далеким селом, и от Москвы его отделяло расстояние примерно в пять – семь километров.

На западе Москвы село Фили представляло собою настоящую деревню, где находилась знаменитая церковь конца XVII века, сохранившаяся до нашего времени.