Читать «Труды по истории Москвы» онлайн - страница 406

Веттерман заявил, что, хотя он беден, он отдал бы все свое имущество, даже всех своих детей, чтобы только эти книги были в протестантских университетах, так как, по его мнению, эти книги принесли бы много пользы христианству. Канцлер и дьяк великого князя предложили Веттерману перевести какую—нибудь из этих книг на русский язык, а если согласится, то они предоставят в его распоряжение трех вышеупомянутых лиц и еще других людей великого князя и несколько хороших писцов, кроме того, постараются, чтобы Веттерман с товарищами получали от великого князя кормы и хорошие напитки в большом изобилии, а также хорошее помещение и жалованье и почет, а если они только останутся у великого князя, то будут в состоянии хлопотать и за своих.

Тогда Веттерман с товарищами на другой день стали совещаться и раздумывать, что—де как только они кончат одну книгу, то им сейчас же дадут переводить другую, и, таким образом, им придется заниматься подобной работой до самой своей смерти; да, кроме того, благочестивый Веттерман принял и то во внимание, что ему придется совершенно отказаться от своей паствы. Поэтому они приняли такое решение и в ответ передали великому князю: когда первосвященник Онаний прислал Птоломею из Иерусалима в Египет 72 толковника, то к ним присоединили наиученейших людей, которые знали Писание и были весьма мудры; для успешного окончания дела по переводу книг следует, чтобы при совершении перевода присутствовали не простые миряне, но наиумнейшие, знающие Писание и начитанные люди.

При таком ответе Солкан, Фуника и Висровата покачали головами и подумали, что если передать такой ответ великому князю, то он может им прямо навязать эту работу (то есть вместе присутствовать при переводе. – М. Т.) и тогда для них ничего хорошего из этого не выйдет; им придется тогда, что и наверное случится, умереть при такой работе, точно в цепях. Поэтому они донесли великому князю, будто немцы сами сказали, что поп их слишком несведущ, не настолько знает языки, чтобы выполнить такое предприятие. Так они все и избавились от подобной службы. Веттерман с товарищами просили одолжить им одну книгу на шесть недель; но Солкан ответил, что если узнает про это великий князь, то им плохо придется, потому что великий князь подумает, будто они уклоняются от работы. Обо всем этом впоследствии мне рассказывали сами Томас Шреффер и Иоанн Веттерман. Книги были страшно запылены, и их снова запрятали под тройные замки в подвалы».

Вот, казалось бы, совершенно точное и ясное свидетельство о существовании библиотеки греческих и латинских рукописей в Москве XVI века – ведь о ней сообщается со слов очевидца. Совершенно непонятно, зачем нужно было Ниенштедту придумывать подробности о двух сводчатых подвалах, когда никакого спора о библиотеке московских царей не возникало.

Тем не менее навязчивая идея о малокультурности русских людей заставила Белокурова путем разного рода натяжек отвергнуть и это прямое свидетельство. Он считает его недостоверным, основываясь главным образом на том, что в этом известии говорится не только о греческих, латинских, но и еврейских книгах, которые будто бы не могли храниться у московского великого князя. Теперь, когда мы знаем о существовании ряда произведений, переведенных с еврейского на русский язык в XV–XVI вв., это замечание кажется почти смешным. Ведь русские люди того времени отнюдь не забывали, что Библия была написана на еврейском языке, и считали его одним из трех священных языков (греческий, латинский и еврейский), на которых было составлено Священное Писание.