Читать «Труды по истории Москвы» онлайн - страница 319

Интересный материал о переселенцах с Украины в южнорусские города дает в своей монографии А. К. Касименко. Такова переписка между болховским воеводой и Разрядным приказом о принятии на службу беглеца с Украины, который был записан в драгуны. Из документов видно, что еще раньше (до мая—июня 1648 г.) в болховские драгуны были поверстаны разом 15 переселенцев с Украины. Но переселение с Украины в Россию началось еще раньше, и уже в начале 1648 г. бобрикский воевода сообщил в Москву о испомещении в Бобриках переселенцев с Украины.

Наибольшая опасность восстания в южнорусских городах для царского правительства заключалась в том, что главной действующей силой в этих восстаниях были служилые люди, стрельцы и казаки. Среди «ведомых воров и заводчиков», как приказные документы обычно называли вожаков восстаний, были стрельцы, полковые казаки и один сын боярский.

Восстания 1648 г. в южных русских городах сразу же приняли крайне опасный оборот для правящих кругов.

В Козлове они развернулись 11 июня, являясь отголоском московского восстания первых дней этого месяца. По следственному делу, волнения начались с того времени, «как приехали в Козлов с Москвы козловцы… и во всех людях смуту и мятеж учинили». Среди восставших был «иноземец» Самошка (Самойло») Семенов сын Белоус вместе с сыном Васькой. Из дальнейшего видно, что иноземцев—немцев в Козлове не было. Имя и прозвище Самошки, или Самойлы Белоуса, позволяет говорить, что этот «иноземец» был украинцем. Восстание в Козлове своеобразно, и очень трудно дать его точную классовую характеристику. Тем не менее, оно само по себе является показателем большого напряжения в южнорусских городах.

То же самое можно сказать о восстании в Курске 5 июля 1648 г., когда был убит стрелецкий голова Константин Теглев. Главными действующими лицами здесь были «новописаные стрельцы да монастырские крестьяне». Участие «мужиков» все время подчеркивается в документах. Восстанию в Курске посвящена интересная монография Г. А. Новицкого.

Восстания в Козлове и Курске не были одиночными. В Челнавском остроге стрельцы поднялись против своих начальных людей и до смерти избили одного «старого стрельца». Этот стрелец пользовался своим положением, он своими действиями «мир выел».

Волнения происходили также в Талецком остроге и в Чугуеве. Впрочем, и в том и в другом городе, по—видимому, дело ограничилось только попытками организовать выступления. В Талецком остроге говорили о происходившем в Москве восстании, в Чугуеве дело свелось к попыткам завести «завод», т. е. начать какие—то противоправительственные выступления.

Серьезное положение создалось в Воронеже. Во главе заводчиков восстания стоял полковой казак, возвратившийся 17 июня из Москвы и рассказавший о «большой смуте» в Москве. Восставшие намеревались убить воеводу, стрелецкого голову и «лучших» посадских людей, как об этом сообщали воеводе посадские «лучшие» люди и священники. Воевода хотел арестовать предводителей восстания, но казачьи и стрелецкие начальные люди заявили, что они будут не в состоянии «унять» своих подчиненных, если начнутся волнения. Воевода и стрелецкий голова бежали из города. Вскоре заводчики восстания были арестованы сыном боярским и казацким человеком с помощью их сторонников. Во время следствия выяснилось, что один из предводителей восставших зачем—то ездил в Елец. Воронежскому восстанию посвящены страницы интересной книги Е. В. Чистяковой о Воронеже середины XVII в.