Читать «Тепло и свет» онлайн - страница 29
Андрей Геннадьевич Лазарчук
— Тебя? — спросила негромко Принцесса, но все ее услышали. — Тебя, значит… — и она медленно двинулась на Полковника. И все так же медленно, сами, может быть, не осознавая того, двинулись на него. И с каждым их шагом солнце светило слабее и слабее, и подступила тьма, и Полковник задохнулся от хлынувшей вдруг на него ненависти.
— Не подходи! — завизжал он.
Но и в почти полной тьме он видел, как подступает к нему все ближе и ближе стена тел, смыкается вокруг, и тогда, выставив пистолет перед собой, он стал стрелять, но вспышки выстрелов выхватывали то же самое: приближающуюся стену тел… Потом выстрелы смолкли, и, покрывая все прочие звуки, завыла сирена…
Сирена выла долго, очень долго, но вот замолчала и она. В Ковчеге воцарилась тишина и тьма. Камень стен понемногу отбирал тепло у воздуха. Потом… Потом робко, мерцая, засветилось солнце. Оно постепенно, медленно, по каплям набирало силу, светило ярче, ярче, еще ярче, нестерпимо ярко…
И больше не гасло.
* * *
Вот и все, дорогая. Прощайте. Хотя, может быть, я напишу вам еще раз. Будьте счастливы.
ПИСЬМО ШЕСТОЕ
Здравствуй, Оля!
Я прощаюсь — теперь уже окончательно. Мне нужно продолжать поиски ведь если не здесь, то где-то ты должна меня ждать. Чтобы было понятно, попробуй вспомнить — хотя едва ли: (здесь густо замазано чернилами, слова разобрать невозможно). Ты училась в шестом, когда я закончил школу. Но призвали меня не в пехоту, как везде, а в пограничники, да еще попал на восточную границу, да еще в такое время… А в нашем мире мы встретились и полюбили друг друга. И, наверное, это правильно, потому что во всех остальных мирах, где я побывал, мы с тобой живем в мире и любви. Но в нашем мире произошло вдруг такое, что теперь мне приходится скитаться по всем прочим мирам — в поисках тебя. В первую секунду здесь, в вашем мире, мне показалось, что я достиг цели. Потом понял — нет. Ты счастлива с ним, и не знаю, кем надо быть, чтобы в вашу жизнь вмешаться. Поэтому я иду дальше. Маму, которая все эти пятнадцать лет продолжала меня ждать, я недавно похоронил. Здесь мне делать уже нечего, и рана моя зажила. Прощай.
И еще, последнее. Чтобы не было сомнений, оставляю тебе стихотворение Блока (у нас он умер не в 1916-м, а в 1921-м), которого ты не знаешь и знать не можешь:
Вот и все. Теперь — совсем все. Никак не могу поставить точку. Прощайте. Хоть изредка вспоминайте все это. И пожелайте мне удачи.
Прощайте.
