Читать «Похождения рофессора Эпикура» онлайн - страница 18

В резиновой клешне часового был зажат огрызок.

"Ага, нарушаем!?" — подумал Эпикур.

— А почему живой в таком случае? — спросил он, тряхнув спящего за плечо. — Плоды жевал?

— Жевал. — Часовой расплылся в сонной улыбке.

— Ну и как они, плоды?

— Ох, как вкусно!.. — часовой даже облизнулся. — Освежают!.. — и тут же весь подобрался, отодвинул железный диск. — Нарекания будут?

— Ну ладно, ладно… — успокоил его Эпикур. — Вкусно — это не значит, обязательно запрещено!.. Но, если ты ел плоды, то почему же ты живой, я тебя спрашиваю?! Почему живой-то?

— Тише!

— Часовой беспокойно заерзал, припадая к резиновому наглазнику инфракрасного прицела своего пулемета. Внизу под деревьями все еще слышался плеск, и гнусавящий голос Нарцисса распекал очередного часового. Но больше ничего, даже ветра не было. Подождав с минуту, Эпикур отстранил гливера и сам заглянул в прицел. Увеличение было стократным. Один глаз Эпикур зажмурил, а перед другим поплыли фигуры грилей. Грили спокойно спали в ожидании своих бронежилетов. Зеленые впалые пятна лиц с багровыми натеками век на месте глаз, зеленые руки на нежно-фиолетовых облегченных автоматах…

"Вот сбросят им бронежилеты, и они нас голыми руками… Голыми же руками… — думал горестно Эпикур. — Ведь мог же в грили пойти, когда на практику назначали, мог… Чего, балбес, не пошел?! Им умирать запрещено. Правда, если уж убьют, то никакой тебе защиты, никакого упоения страхом в диапазоне трехмесячного боя!.."

— Вы не туда смотрите, ротный! — прошептал часовой.

— А куда я должен смотреть?.. Я на противника смотрю!

— В обратную сторону, ротный!.. Вон же она, я ее уже глазом вижу!.. Идет, спотыкается… Вон, блесточки между стволов!..

— Где?!

— Да, вот же, вот!..

Громко, на весь лес, на одной болезненной для зубов ноте загудел вызов рации. Тут же из палатки выскочил Вакси и, не открывая глаз, защелкал множеством тумблеров. Внизу под деревом замигали, переливаясь, разноцветные лампочки. Отозвавшись на шум, ударило где-то в лесу множество крыл, закаркало множество птичьих глоток. Эпикур, оцарапывая живот, сполз вниз по бугристой коре. Вода почти сошла, она бесшумно впитывалась в землю и теперь доходила ему только до щиколоток.

— Я — Гнусный! Я — Гнусный! Говорит рота Эпикура! — кричал в железку микрофона Вакси. — Я, Гнусный, перехожу на прием!

— Я — Соратник, я — Соратник, вторая аудитория! — послышалось из рации. — Лаборатория профессора Призо. Гнусный, фиксируйте свежую боевую задачу…

Эпикур посмотрел на часы, зеленые фосфорные стрелки не оставляли сомнений: семь часов утра, в Институте начался рабочий день. Он хотел взвесить боевую задачу, но на ум почему-то лез проклятый Сенека со своими экспериментальными мышами. Сенека в эти самые минуты решал аналогичную задачу только в миниатюре, и проклятому оппоненту ничего не стоило взять длинным черным пинцетом с зеленого стекла номерную мышь, обозначенную в модели, как ротный Эпикур, и острыми хирургическими ножницами перерезать ей горло. Хотя результаты лабораторных экспериментов никак не сказывались на подлинных полевых условиях, мысль о Сенеке показалась Эпикуру крайне неприятной.