Читать «Несколько кадров для дедушки» онлайн - страница 53

— Женя! — сказал Петька и потряс меня за плечо. — Пойдём! Ну!

Репетиция кончилась, музыканты выключили лампочки над своими пюпитрами, убирали инструменты в чехлы. А я всё ещё слышала музыку.

На улице дул холодный ветер — погода и правда поменялась, надо же. Интересно, поможет Ирине Викторовне барсучий жир? Петька взял меня за руку и повёл на заброшенную набережную. Странная манера у него появилась — водить меня куда-то за руку. Мы шли молча, потом молча смотрели на реку с высокого берега — в ней сейчас много мутной воды, низкий берег затоплен весь.

— Хочешь туда? — спросил Петька и показал на остров в реке. Я хотела, но ещё больше мне хотелось стоять и молчать. Поэтому я кивнула, а потом помотала головой.

— Потом. Позже.

В голове у меня всё продолжалась музыка, я смотрела на реку и вдруг поняла, что именно этого мне и не хватало последнее время: музыки, реки, молчания, даже вот этого резкого холодного ветра. Он дул так сильно, что у меня заслезились глаза, и я принялась вытирать их.

— Эй! — сказал Петька. — Ревёшь, что ли? Ты чего?

И обнял сзади за плечи. И вот тогда я и заревела.

— Ну вот, — сказал он, — ну вот.

Мы так постояли ещё немного, я неслышно ревела, Петька стоял сзади, закрывал меня от ветра, молчал. Тепло было с ним, и он не мешал мне реветь, не отговаривал. Просто был рядом, да и всё.

На обратном пути я почему-то разговорилась, рассказала, как мне жалко Спальника, как страшно из-за дедушки, что он в любой момент может умереть, чуть не сказала, что не могу толком помириться с отцом, да и не знаю, хочу ли, но вовремя остановилась. Не узнаю себя, если честно, вообще-то я терпеть не могу говорить о личном.

— Не обязательно всегда стараться не реветь, — сказал мне Петька уже у калитки, — не обязательно всегда держаться.

25

Ветеринар сказал, что наше лечение не помогает, нужно проверять глаз у офтальмолога. Со Спальником мы съездили далеко на другой конец города, там ему посмотрели глаз через микроскоп, высоченный дядька склонился над моим псом в три погибели. Выписал новые лекарства, дал мне два шприца, велел колоть и приезжать через три дня. Я сама делала уколы псу, под шкуру на загривке. Через три дня он снова посмотрел глаз в микроскоп, а потом сказал:

— Присядьте, девушка, — и пододвинул стул. Я села.

— Дело такое. Глаз надо удалять.

— Как так?

— Удалять. Совсем. Там опухоль, и она растёт. Лекарства не помогают. Операцию делать поздно. Только ампутацию.

Я молчала. Просто не знала, что можно ответить на такое. Ничего себе лечение.

— Он будет жить. Без глаза только.

— Точно?

— Точно. Будет.

— Точно по-другому нельзя?

— Мы можем продолжать лечить. Но опухоль будет расти. И очень быстро.

Я достала телефон и позвонила маме. Мама сказала, что операцию надо делать. Если иначе нельзя. Потом я позвонила отцу, но сбросила вызов. Он перезвонил сам. Ну, и у него спросила.

— Одноглазый пёс — лучше, чем мёртвый пёс, — сказал отец. — Когда операция?

— Когда операция? — спросила я врача.

— Хоть сейчас, нечего тянуть.