Читать «Ставка на бандитов» онлайн - страница 33

— Да какой долг? — искренне удивился Гладышев. — Какие подачки? Я от чистого сердца предлагаю, бери. Ведь не последнее отдаю.

— А может, мне приятней, если бы последнее, — зло пошутил авторитет. — Что — не дал бы?

Глядя в глаза старому приятелю, Игорь смешался и отвел взор, настолько тяжелым был взгляд у этого человека. Не зная, как ответить на провокационный вопрос, он промолвил:

— Возьми, ведь я по старой дружбе, а не в качестве взятки.

— Спасибо, — ответил Монах, наконец поняв всю искренность данного предложения, — только не обижайся, но я не возьму. Лучше купи на эти деньги детям подарок. Мне действительно ничего не надо.

— Как хочешь, — нехотя согласился Гладышев, убирая деньги, — вот что ты, что твоя мать: она тоже никогда у меня ничего не брала. Приходилось даже иногда идти на обман.

—..?

— Я нанял почтальона, который приносит ей пенсию, и уговорил его соврать якобы о прибавке. Слава Богу, поверила, а то я боялся, как бы не сообразила. Ведь от нашего государства разве чего дождешься?

Несколько секунд Фомин переваривал услышанное, а затем с чувством произнес, подавив подкативший к горлу ком:

— А вот за это действительно спасибо! — Монах крепко обнял друга. — Только переадресуй теперь почтальона ко мне.

— Да ты что? — попытался возразить банкир.

— Все, друг, — прервал того авторитет, — базар замяли.

Последние слова прозвучали уже с лестничной клетки. Когда глухие шаги, эхом отдававшиеся под сводами подъезда, затихли, Гладышев еще какое-то время стоял на пороге, разглядывая дерматин соседской обивки, а затем скрылся за бронированной створкой своей двери…

Оказавшись в своей комнате, Монах взял со стола книгу с золотой надписью на обложке: «Вольтер. Философские повести», и улегся на мягкую перину скрипнувшей металлической сеткой кровати.

Глядя на черные буковки текста, он не мог сосредоточиться на прочитанном — в голову лезли всевозможные мысли. Он думал о своей матери, которая, не будучи даже расписанной с отцом, всю жизнь его ждала из тюрем да лагерей, а вот те-перь, под старость, дождалась и сына; о соседе, бывшем однокласснике Игоре, который, многого добившись в жизни, не утратил с детства присущего ему качества — доброты, не стал надутым индюком, а, наоборот, научился понимать чужие проблемы; о тех отмороженных негодяях, которые превратили этот мир в сладкий пирог для себя и черствую корку для других, разделив все на сферы влияния; о себе, человеке, ценившем не только собственную жизнь, но и окружающих, при этом без оглядки отдал бы свою и, не задумываясь ни на секунду, отобрал бы у другого, коснись что вопросов чести, правда, в том аспекте, как он ее понимал.

Из размышлений Фомина вывел неожиданно раздавшийся звонок телефона. Выйдя в коридор, он приблизился к полке, на которой стоял аппарат, и снял трубку:

— Да, слушаю?

На том конце провода послышался низкий бас Бура:

— Здорово, пахан, — поприветствовал Рома своего старшего товарища, — уже проснулся?

— Уже успел и накатить, — отозвался авторитет, — а вы куда забурились?

— Да так, — невнятно промычал звонивший.