Читать «Ставка на бандитов» онлайн - страница 12

Может, молодежь и права?

Действительно, зачем грызть горбушку, если можно намазать батон толстым слоем масла, да еще и с икрой в придачу. Однако что-то подсказывало ему: не все так просто, как видится на первый взгляд. Тем не менее он решил не спешить с выводами.

Ход его мыслей прервал резкий звук отключаемой сигнализации и последовавший за этим характерный щелчок центрального замка, открывающего двери. Только сейчас Фомин смог рассмотреть машину Музыканта.

Черный полированный кузов «мерседеса» отливал зеркальным блеском, поглощая в себя солнечные лучи, и лишь на лобовом стекле и немногочисленных хромированных деталях причудливо играли яркие блики.

Обойдя автомобиль сзади, Монах прочел надпись, сделанную на крышке багажника: «Мерседес-Бенц 300 SEC». А затем, обнаружив только две двери, он спросил, обращаясь к Музыканту:

— Что, на четыре дверцы «капусты» не хватило?

Тот искренне рассмеялся и снисходительно, но беззлобно парировал:

— Эх ты, Валера, деревня — да это же купе. Можно сказать, спортивная модель, почти последний писк моды, — чувствовалось, как сильно Музыкант влюблен в свою машину.

Не укрылось это и от Монаха, тревожно кольнуло.

Когда троица устроилась внутри комфортабельного салона, «мерс», лихо сорвавшись с места, так что недавнего зека с силой вдавило в кресло, выскочил на оживленную магистраль Садового кольца.

Свернув влево, по направлению к Октябрьской площади, Музыка обратился к сидящему рядом пахану:

— Ну что, домой?

— Нет, покатай меня по городу, — почти ласково произнес Монах, истосковался я по Москве. Хоть и называют ее большой деревней, все же люблю ее, родимую.

Сидя на заднем сиденье, Бур хотел возразить, сославшись на огромные пробки, однако быстро сообразил, что для Фомина это не имеет никакого значения, и лишь попросил Музыканта сделать музыку в салоне немного потише.

Из динамиков стереосистемы лилась ненавязчивая мелодия. За окном автомобиля проплывали московские улицы, погруженные в свою будничную суету. Это была не та столица, которую в свое время двадцатипятилетним пареньком покинул Валера Фомин, уже тогда вор в законе по кличке Монах, с отсидкой за плечами…

Фомин молча смотрел в окно, вспоминал, листал книгу жизни, и горечи в ней накопилось много больше, чем сладости…

Хотя — как сказать.

Свое прозвище, или, как говорят в лагерях, погоняло, он получил в колонии для несовершеннолетних преступников за скрытый характер, скромные потребности, а еще за то, что, сбыв краденое и отдав положенную сумму в воровской «общак», он большую часть денег оставлял в церквах в виде пожертвований, тратя на себя лишь жалкую толику средств.

В те далекие годы он ощущал себя молодым и здоровым человеком, который идет на преступление не ради личной корысти и амбиций, а подобно английскому средневековому герою Робин Гуду, стремящемуся сделать мир добрым и счастливым, «из принципа».

Но, попав на скамью подсудимых, Валера вдруг услышал о себе только то, что он вор, «антисоциальный элемент, нуждающийся в немедленной изоляции от общества». С тех пор его представления о мире, в котором он живет, претерпели серьезные изменения.