Читать «Наследство колдуньи» онлайн - страница 35

— Смерть станет для меня освобождением. Разве ты знаешь, в какой муке я живу ночи и дни? Что я разрываюсь между любовью к нему и к тебе? Разрываюсь между желанием вернуться к нему и остаться рядом с тобой, как верная собака, с которой ты привыкла играть? Если завтра ты охладеешь ко мне, Елена де Сассенаж, что со мной будет? Мне останется только оплакивать мои чувства к тебе и терпеть ненависть остальных служанок, которые не упустят случая отыграться на мне за все те привилегии, которыми я сейчас пользуюсь. Ты получаешь удовольствие, издеваясь надо мной, как это нередко бывает с людьми твоего ранга, но не жди, что я при этом стану целовать тебе ноги!

Их взгляды скрестились. И вдруг кочерга отлетела в сторону. Ударившись о стену, она соскользнула на сундук Альгонды, а оттуда с глухим стуком упала на пол. Филиппина обняла Альгонду и разрыдалась.

— Я не хотела! Не хотела сделать тебе больно! Я не понимаю, что со мной, почему я так жестоко обошлась с тобой! — пробормотала она, всхлипывая.

Альгонда замерла. Сейчас или никогда! Она должна заставить дочь барона прислушиваться к своим советам. Должна уже потому, что из них двоих оказалась более сильной. Филиппина должна повиноваться ей. От этого зависит будущее.

— Знаешь ли ты, почему Матье бежал? Раны и то, что из-за них случилось, здесь ни при чем. Он ушел, потому что твой отец уложил меня к себе в постель, совсем как ты сегодня, и я не оттолкнула его, хотя все это было мне отвратительно!

Филиппина села на постели — осунувшаяся, заплаканная.

— Мой отец сделал это?

— Ты думала, он лучше других? Он взял то, что ему принадлежит. Воспользовался своим правом сеньора. Ты бы обрадовалась, если бы мужчина, которого ты не любишь, принудил тебя к близости? Разумеется, нет! Ты бы стала кричать, что тебя изнасиловали, и обидчик поплатился бы жизнью за твою поруганную честь! Матье ушел, чтобы не дать волю своему гневу, иначе он рано или поздно нарушил бы закон и отомстил за меня. Он оставил меня, чтобы избежать соблазна убить своего господина. Наше главное различие, Елена, состоит в том, что я родилась в низшем сословии. Мои горести никого не волнуют. Я — ничто. Ничто! Тварь бессловесная, обреченная пресмыкаться перед тобой и исполнять все твои капризы! Такова жизнь. Мне надо бы ненавидеть тебя. Я же тебя люблю. Но никто не заставит меня отказаться от Матье и чувств, которые я к нему испытываю.

Во взгляде Альгонды было столько решимости и благородства, что Филиппина почувствовала презрение к себе самой. Она посмотрела на красную отметину на животе у Альгонды, и щеки ее стали такими же пунцовыми, как ожог. Она понурила голову, обуреваемая раскаянием.

— Я не знала об этом! Ты права, отец повел себя недостойно перед лицом Господа! Ты не заслужила того, что он и я с тобой сделали!

Альгонда взяла ее за руку. Пальцы у Филиппины были ледяные, несмотря на то, что только что держали нагретую кочергу. Она поднесла их к своим губам.

— Забудем об этом, согласна? Изменить все равно ничего нельзя. Но если когда-нибудь ты усомнишься во мне, вспомни, что тебе предрекла Мелюзина. В самых страшных испытаниях я одна буду тебе верна. Клянусь, Елена, что так и будет! Я всем сердцем клянусь быть верной тебе!