Читать «Год багульника. Осенняя луна» онлайн - страница 90

* * *

Кравой не знал, сколько времени прошло с тех пор, как они покинули подземелье — время и пространство исчезли, рассыпались в прах под страстными поцелуями маленькой веллары, растворились под ее узкими ладонями. Косое вечернее солнце исчертило траву длинными тенями деревьев, просвечивая узоры из жилок на яркой листве; опустошенные, с разметавшимися волосами, сын солнца и дочь Эллар лежали среди разбросанной одежды, словно после кораблекрушения.

Моав лежала навзничь на измятом мху, голова солнечного эльфа покоилась чуть ниже ее груди. Не в силах расстаться, их руки то и дело соприкасались, блуждали по разгоряченной коже, очерчивая линии тел друг друга. Моав запускала пальцы в густые волосы краантль, перебирала их, осторожно касаясь смуглых щек, чистого лба, и каждое ее прикосновение было полно такой ласки, что все существо Кравоя замирало от щемящего блаженства. В душе у него было пусто-пусто, обрывки мыслей скользили и исчезали, как тени. Неожиданно он понял, что Моав плачет. Дотянувшись до ее лица, он принялся в отчаянии осушать ее слезы поцелуями.

Они целовались, ничего не говоря, и смотрели друг другу в глаза тоже без единого слова, ибо сказать то, что теснилось в их сердцах, им было не дозволено, а других слов и желаний в этот вечер у них не было… Внезапно Моав обхватила руками голову солнечного эльфа и стала повторять его имя, страстно и настойчиво, словно заклинание; одно лишь имя и больше ничего.

— Кравой! Кравой!.. — срывающимся шепотом твердила она, глаза ее были безумными, точно в горячке.

Сердце краантль облилось кровью — его Йонсаволь, она звала его! Даже сейчас, когда он был так близко! Он растеряно целовал ее лицо, волосы, узкие ладошки, целовал, не говоря ничего — а что он мог ей сказать?! Он ясно понимал — любые его мольбы причинят ей боль! В какой-то миг Моав замерла, ее расширенные глаза остановились на его лице, впившись в темноту его глаз.

— Я никогда не покину тебя, клянусь! — прошептала она с уверенностью и силой, как если бы что-то вдруг стало совершенно ясным для нее. — Мы всегда будем вместе! Что бы ни случилось с нами, обещаю тебе… Ты должен мне верить!

— Я верю тебе, верю! — воскликнул Кравой, хватая ее руки и целуя их. — Я всегда буду верить тебе, что бы ты ни сказала…

Последний луч заката вспыхнул янтарным огнем в его глазах, лицо Моав скривилось от подступившей боли — кейна снова ложилась ей на сердце. Выползающий из-за верхушек деревьев серп стареющего месяца будто впивался в ее тело, резал его на части. С последним поцелуем Кравой отстранился от возлюбленной. Она метнулась за ним, крепко обхватив его плечи тонкими руками; он взглянул в ее застывшие, как синее стекло, глаза и понял все.

— Поцелуй меня еще… — чуть слышно проговорила она.

Словно пытаясь закрыть ее от серебристого света, Кравой снова обнял ее. Стоны боли и страсти, смешавшись, срывались с искусанных в кровь губ веллары, тело мучительно выгибалось от нараставших мучений и столь же нестерпимого наслаждения. Ужасная боль, казалось, не давала ей замереть ни на миг — она рвалась, билась в объятиях краантль, пока, наконец, с силой не оттолкнула его, задыхаясь от жгучей муки и восторга…