Читать «Банка с печеньем» онлайн - страница 12

Он много работал, но плохо спал.

Однажды ночью в марте 1946 года, после того, как отец лег спать, а порывы ветра хлестали мокрым снегом об стену, Ретт поднялся на чердак. Банка с печеньем находилась там же, где он и оставил ее, за картонной коробкой со стеклянной посудой времен, когда еще здоровая мать жила в этом доме. Ретт поднял ее, ожидая, что магия ушла, но банка все также была полна.

Он спустился с ней по узкой лестнице, баюкая над животом, и сел на кровать, где так много раз сидел рядом с ним Джек. Он поднял крышку и глубоко вдохнул, пахло шоколадом, ванилью, корицей и маслом. Хорошие запахи. Свежие запахи. Те, что он помнил и о которых мечтал в разгар французского лета и холодной немецкой зимы. Запах свежевыпеченного печенья, который всегда наполнял маленький домик матери, когда она танцевала под граммофон и разливала им заварной крем в маленькие зеленые стаканчики.

Моя мать, добрая волшебница, подумал Ретт, и эта хреновина свела ее с ума. Так и мои воспоминания о войне сведут меня с ума, если я им позволю. Там всегда был Красный Генри, черный Адольф? Что там происходит? Почему это происходит?

Гнев, который плавал в нем с тех пор, как он увидел Бухенвальд — его волшебный туман — застил ему глаза, и он перевернул банку, пролив поток печенья, который стек с кровати и превратился в гору на полу. Наконец, как раз тогда, когда он начал думать, что печенья будут продолжать литься, пока он не утонет под имбирным или арахисовым, поток остановился. Он поднял банку и, наклонив её к потолку, как телескоп, заглянул внутрь.

— И что ты увидел? — спросил Дейл. — Просто дно?

— Нет, — сказал Ретт. — Не дно.

Однажды, в конце 1944 года, во время затишья в боевых действиях между Днем Благодарения и Рождеством, Объединение зрелищных организаций для военнослужащих привезло кинопроектор и груду коробок с кинопленкой. Также они привезли попкорн и бутылки с содовой, и солдаты просмотрели, словно загипнотизированные, сдвоенный киносеанс, проецируемый на простыню. Сначала показали цветной мультфильм («Эээ… в чем дело, Док?»), потом путешествия то ли по Бали то ли по Мали или каком — то из похожих мест, а затем пошел сдвоенный сеанс из Мальтийского Сокола и Янки Дудл Денди. Но что Ретт вспомнил, когда всматривался в поднимающуюся гору печенья, была звуковая кинохроника, которую показали между мультфильмом и путешествиями. Там был репортаж о новом научном чуде Военно-Воздушных Сил, которое называлось бомбовый прицел Нордена. То, что он увидел сквозь дно банки для печенья, в точности им и было, только без перекрестия.

Он был дезориентирован, потому что смотрел вниз, хоть банка в его руках была наклонена вверх. То, что он увидел, было искажено по краям, хотя изображение в центре было невероятно четким. Он увидел ряд почерневших, искореженных деревьев в Дальнем лесу, который сожгли разбойники Черного Джона. Он мог видеть только верхнюю часть Смотрового Холма, потому что остальная его часть была закрыта дрейфующими белыми облаками волшебного тумана, и он знал, что все под этим туманом, каждое животное, каждый человек — мертвы. Когда он немного передвинул банку с печеньем («не больше, чем на два дюйма влево,» — сказал Дэйл), изображение затуманилось и поплыло, и он почувствовал тошноту. Когда он еще раз взглянул в банку, то увидел Дорогу Регента, которая изгибалась, как змея на своем пути между Черным и Красными Замками, также, как на карте, нарисованной матерью на стене все те годы назад, до того, как мир сошел с ума во второй раз за одно столетие.