Читать «Презрение Лорда ( Проклятие Лорда, Проклятие лорда Фаула)» онлайн - страница 150

Он заставил себя замолчать, поскольку понял, что эти его бурные излияния не производят на Стража Крови ни малейшего впечатления. Изо всех сил сдерживая гнев, он глухо сказал:

— Почему я нахожусь здесь на положении пленника?

— Посланники могут быть и друзьями, и врагами, — ответил Баннор. — Может быть, вы — слуга Порчи. Нам поручена забота о безопасности Лордов. Стража Крови не позволит вам подвергать их опасности. Прежде, чем позволить вам свободно передвигаться, мы должны быть в вас уверены.

«Проклятье! — подумал Кавинант. — А мне как раз и нужно именно это». Комната позади него казалась наполненной темными хищными мыслями, от которых он так старался убежать. Как он сможет защититься от них, — если его лишили возможности двигаться? Но стоять так, выставив на обозрение Баннору все свои страхи, он тоже не мог. И он заставил себя отойти от двери.

— Передай им, что мне не хочется ждать.

Дрожа, он подошел к столу и взял с него керамическую бутыль с вином.

Услышав, что дверь закрылась, он сделал большой глоток в качестве жеста неповиновения. Затем, все еще ощущая во рту чудесный аромат вина, он вновь осмотрел комнату, словно ожидая, что темные призраки сейчас появятся из укрытия и нападут на него.

На этот раз его внимание привлек ковер. Он был соткан из толстой разноцветной шерсти, в которой преобладали ярко-красные и небесно-голубые тона, и через несколько мгновений Кавинант понял, что рисунок, вытканный на ковре, изображает легенду о Береке Полуруком.

Прямо в центре находилась фигура Берека в стилизованной позе, выражавшая одновременно и отрешение, и блаженство. А вокруг по всему полотну были изображены сцены, отражающие историю Лорда-Создателя: его верность своей Королеве, алчность короля и его жажду власти, отречение Королевы от своего мужа, героическую борьбу самого Берека, рассечение его руки, его отчаяние на Горе Грома, победу Огненных Львов. Все вместе производило впечатление спасения, возрождения, достигнутого на самом краю гибели с помощью честности, словно сама Земля вмешалась; можно было доверить ей это вмешательство, чтобы выправить нарушенное моральное равновесие в войне.

— О, проклятье! — простонал Кавинант. — Неужели я должен буду смириться с этим?

Зажав в руке керамическую бутыль, словно она была единственной в комнате надежной вещью, он направился к балкону.

Остановившись в проеме, он оперся о каменные перила. За перилами балкона была пропасть глубиной в 3 или 4 сотни футов, уходившая к подножию гор. Он не отважился заглянуть за перила; от одной мысли об этом в желудке похолодело, а голова закружилась. Но он заставил себя как следует рассмотреть окрестности, чтобы определить свое местонахождение.

Балкон находился на восточной стороне башни, и с него открывался вид на широкие равнины. Лучи полуденного солнца отбрасывали тень от мыса на восток, подобно какому-то защитному средству, и в мягком свете позади тени равнины выглядели красочными и разнообразными. Голубоватые лучи, вспаханные коричневые поля и первая зелень посевов перемешались друг с другом на огромном пространстве, а между ними на юг и на восток бежали, серебрясь на солнце, нитки ручьев. На полях виднелись скученные пятна деревень, образующие тонкую паутину жилья; пурпурный вереск и серый папоротник орляк широкими полосами уходили на север. Справа Кавинанту была видна Белая река, извивавшаяся в направлении Третгарда.