Читать «Таинственные страницы. Занимательная криптография» онлайн - страница 12

Для проверки приведем этот же текст с явным выделением шрифтов и исправлением опечаток исходного латинского текста письма:

EGO Omni OffIcio, ас poTIuS pieTatE erga te, caEteRis satiSfaCio oMnIbUS: mIhi ipSE nunquAM satisFacio. TanTA Est eNim mAgniTudo tuOruM, erga me MErItorUm, Ut quOnIAm Tu, nisI pErfEcta Re, dE me nOn cOnquIesTi: eGo, quIA noN IDem in tUa caUsa EFfICio, VitAm mIHi essE aceRBAM PutEM. In Causa HAEc Sunt: AMMonius RegIS legATuS AperTe pEcuNiA nOS opPuGnat. ReS agitur Per eosdEm crediToreS, Per quOs, cuM TU ADerAS, agEbatuR. REgIs causa, Si qui SUnT, qui VelINT, quI paUci sUnt, OMNes aD POmPEium rem DEferrI voLunt. SenAtus RELigIOnIS caLUMniaM, Non RElIgIONe, sED MaleVoLentIa, Et IlLius ReGiae LarGItionIS inVidIA, comPRObat, etc.

Теперь вам осталось дешифровать спрятанный текст и сверить его с ответом, приведенным в следующем абзаце.

Скрытое, внутреннее письмо – это письмо спартанцев, посланное ими некогда на скитале: Perditae res: Mindarus cecidit: milites esuriunt: neque hinc nos extricare, neque hic diutius manere possumus. («Все погибло. Миндар убит. Воины голодают. Мы не можем ни уйти отсюда, ни оставаться здесь дольше».)

Подсчитайте: сколько ошибок вы допустили на первом этапе дешифровки? Сколько букв оказалось не на своем месте? Насколько вы были внимательны?

Типографское искусство в те времена «по современным меркам стояло на столь низком уровне, что при разглядывании в сильную лупу двух отпечатков одной и той же литеры на одной и той же странице всегда можно было обнаружить небольшие различия. Свинцовые литеры были несовершенны, набор нередко повреждался, типографская краска высыхала неравномерно на грубой увлажненной бумаге, к тому же наборщики часто путали два шрифта на одной и той же странице». Неудивительно, что с подобным качеством типографского текста вы допустили при дешифровке письма какое-то количество ошибок. Не позавидуешь дешифровщикам той поры!

Этюд VII

Нет повести печальнее на свете

В XIX веке, почти два столетия спустя после смерти Уильяма Шекспира (1564–1616), англичане начали сомневаться в авторстве созданных им произведений (и продолжают сомневаться до сих пор). Антистратфордианцы выискивали любое малейшее обстоятельство, свидетельствующее против авторства Шекспира. Так, в лагерь своих сторонников они зачислили и писателя Чарльза Диккенса, который считается величайшим творцом характера в английской художественной литературе после Шекспира: «Это большое утешение, как мне думается, что так мало известно о поэте. Жизнь Шекспира – это какая-то прекрасная тайна, и я каждый день трепещу, что она окажется открытой». В особенности же противники драматурга любили цитировать последнее предложение из вышеуказанной цитаты. При этом игнорировались другие его слова по поводу авторства Шекспира, например: «Начавшаяся с тех пор спекуляция его великим именем потерпела крах, и я теперь искренне желал бы, чтобы это славное имя оставили в покое». Диккенс даже иронизирует, что братство противников «сомнительной личности, именуемой Шекспиром», надо «снабдить ‹…› таким шрифтом, что ни одна душа на свете не сможет в нем разобраться» и их пасквили, таким образом, никто не сможет прочесть.