Читать «Мама тебя любит, а ты её бесишь! (сборник)» онлайн - страница 172

Мария Метлицкая

Потом ещё долго, завидев меня в школьном коридоре, ребята говорили: «А вон снег идёт».

Надо заметить, что соперниц поначалу у меня не было, потому что Серёжку больше интересовал футбол и всякое такое. И вовсе эта любовь могла бы стать для меня не несчастной, если бы я знала, как себя вести. Но я понятия не имела, что мне делать с этим мальчиком Серёжей, кроме как мечтать о нём издали, вздрагивать от звуков его голоса, краснеть, сталкиваясь в дверях, терять дар речи, если он обращается с вопросом, быстро отводить глаза, чтобы не встретиться взглядом.

Я сохла на глазах.

Когда мама обнаружила причину, она очень обрадовалась:

– Любовь! Так ведь это же здорово!

– Чего же тут хорошего, если он на меня не реагирует?

– Так ведь он не в курсе. Надо дать ему понять.

– Как это?

– Очень просто. В любви надо признаваться. Если ты кого-то любишь, надо сказать ему об этом. В этом нет ничего плохого. Не думаю, что ему каждый день признаются в любви. Ты для него сразу станешь особенной.

– А если я ему не нужна?

– Давай справляться с трудностями по мере их возникновения. Пока напиши ему записку.

– В стихах?

– Конечно, в стихах. Признаваться всё-таки лучше высоким стилем.

– А если он…

– Пиши! Потом разберёмся! – подытожила мама.

Этой своей любимой фразой «потом разберёмся» мама беспечно справлялась с любыми жизненными сложностями. Через пару лет, когда я, уже учась на журфаке МГУ, сказала, что выхожу замуж, она сначала очень удивилась: «Кто же выходит замуж за своё первое интервью? У тебя этих интервью знаешь ещё сколько будет? Выше крыши!» А потом подумала и добавила: «Ладно, выходи, потом разберёмся».

Короче, я написала длиннющее стихотворение. Помню из него только две строфы:

…Но когда тоскую, разве тоже,Даже если очень далеки,Разве ты не чувствуешь похожейВ это время боли и тоски?Разве ты не чувствуешь печалиСреди повседневной суеты,Будто бы тебя сейчас позвали,А откуда – не расслышал ты?..

Мама была потрясена и даже, кажется, слегка заревновала, потому что не ожидала такой глубины чувства.

Понятно, что такое чересчур страстное послание я уже своим именем подписать не могла.

– Ладно, – сказала мама. – Давай пошлём без подписи: пусть сам догадается, от кого.

– Это ты хорошо, конечно, придумала, но все знают, что в школе стихи сочиняю только я.

– Об этом не волнуйся. На тебя никто не подумает. Во‑первых, ты слишком скромная, чтобы писать мальчикам такие откровенные письма, а во‑вторых… все решат, что это какая-то не очень известная классика, – успокоила мама. Это была грубая лесть, но она подействовала.

– А почерк? Он почерк сличит – и всё!

– Не сличит! Я своей рукой перепишу.

Сказано – сделано.

Как подкинуть записку – проблемы не стояло. Хоть в этом мне повезло. В Серёжкином классе училась моя лучшая подруга из соседнего подъезда Ленка Горбей, с которой мы выросли и которая тоже была в курсе всего. Тоже Ленка, между прочим. Мне кажется, в моём поколении только Ленками всех и называли. Девчонок – Ленками, мальчишек – Серёжками. Почему?.. К ней я и обратилась.