Читать «Мама тебя любит, а ты её бесишь! (сборник)» онлайн - страница 121

– Уху…

– Иди быстро домой!

– Зачем, пап?

– Иди, говорю! Жрёшь опять?.. Быстро домой!

Дрозд схватил бутылку, налил себе граммов семьдесят и проглотил. Подавился, сдавленно рыгнул и, вытирая губы рукавом рубашки, поплёлся на свой этаж.

Дождавшись, когда дверь закроется, Котик сказал:

– Ладно, давай по последней, и я на футбол. «Динамо» – «Спартак». Рубилово должно… У наших Кобелев, у спартачей – Карпин теперь. Должны схлестнуться.

Выпили и осели – водка наконец накрыла по-настоящему.

Котик положил голову на подоконник, Максим прислонился к комоду, закрыл глаза и словно бы отлетел…

Во сне, как часто случалось при быстром опьянении, было приятно, ласково. Максим слышал ворчание, и ему представлялось, что он в деревне под Саранском, на родине отца, и ворчит это на койке дед, почти не говорящий по-русски… Тогда, много лет назад, когда Максим был маленьким, месяц в деревне он переживал с трудом, тянуло домой, в Москву, в квартиру. В деревне же на каждом шагу подстерегали опасности, всё вокруг было каким-то грязным, пыльным, от непонятных, но жутких дедовых сказок он не мог заснуть, таращился в окошко, где что-то клубилось, металось. И с бурной радостью Максим встречал приезжающих за ним родителей, первым лез в рейсовый автобус, не прощаясь с бабушкой и дедушкой, а следующим летом долго плакал и упирался, когда родители собирали его в деревню.

Теперь же, когда давно уже не было в живых ни бабушки с дедушкой, ни отца, когда жизнь его, коренного москвича, в Москве никак не складывалась, он часто видел во сне и хмельной дремоте ту деревню, тянуло туда, казалось, что там-то и найдёт он некую крепость в мире, смысл приложения сил. Но в размеренном течении дней мысли взять и хотя бы съездить в далёкую, в стороне от железной дороги деревушку не возникало, зато в забытьи деревня являлась, тянула к себе, в себя…

– У-у-у, да что ж это… – Ворчание стало слышнее, слова различимее. – Ой, твою-у…

Максим разлепил веки, увидел корчащегося Котика на табуретке, подоконник и пыльное, темнеющее уже окно; голову сжала туповатая боль, рот наполнился горькой, ядовитой слюной… Максим заметил на полу бутылку с сочно-жёлтой жидкостью, как к спасению, потянулся к ней. Очень хотелось пить.

– Да это не пиво, дурак, – остановил Котик.

– А? А что это?

– Это я сделал…

– У‑у, животное.

– Животное бы тебе на башку нассало. Давай водяры хлопнем… Всё равно терять уже нечего. Матч пропустил. Целую неделю ждал – и пропустил. Ещё «Арсенал» вечером с «Портсмутом», но его нет на общедоступных…

– Поставь тарелку, – отозвался Максим, приподнялся, взял бутылку кока-колы и быстро влил в себя оставшееся – на пару глотков хватило.

– Сука, – бесцветно произнёс Котик. – А чем запивать теперь? Водки ещё полбатла.

– Отстань. Не хочу я пить.

Котик выпил один. Почесал голову, с отвращением закурил.

– Тарелку, говоришь, поставить, – сказал вроде бы как с угрозой. – А где деньги взять?

– Да копейки стоит…

– И копейки тоже. А? Зарплату – половину матери отдаю на хозяйство, половину с вами пропиваю. Да и зарплата-то… Двадцать три тыщи, это ж… И никакого, главное, просвета. Так и буду до пенсии стиральные машинки развозить, а в выходные здесь вот бухать. – Котик взял бутылку, покрутил её в руке. Максиму показалось, что сейчас он возьмёт и хлопнет её о подоконник или швырнёт в стекло, но Котик плеснул водки в стаканчик и осторожно поставил бутылку обратно. – А Ромарио вон до сих пор играет, ему сорок три уже. Андрюха Тихонов – лучший бомбардир в Казахстане. На год всего меня старше. В курсе? Мальдини играет, но он защитник. А мне каждую ночь снится, как я забиваю. Каждую, врубись только!