Читать «Мифы и рифы летнего отдыха, или Крымское ревю» онлайн - страница 9

– Эй, парень! Ты чего там делаешь?

Старатель обернулся на крик и двинулся навстречу, держа что-то чёрное в вытянутой руке.

– Это что? – нетвёрдо повторила свой вопрос Женщина. – Кошка?

– Не. Собака. – Юннат потряс ею фактически перед самым носом барышень.

Глаза обеих округлились. То, что висело на вытянутой руке, трудно было назвать животным. Это была драная каракулевая варежка с вытаращенными глазами и синим животом. Варежка подёргивалась в руках спасателя и нежно поскуливала.

– Ты где её взял?

– Выкинул кто-то. Она породистая. Только больная. Щас я её высушу и проглистогоню.

К горлу путешественницы подкатила тошнота – у неё было хорошо развитое воображение. Парень протянул ей мокрую варежку и скомандовал:

– Слушай, подержи. Я тряпку возьму.

– Я не могу, – выдавила она из себя и подумала, что катание на лошадях не состоится по причине утраты ею сознания.

– Мама, возьми, подержи, – гордо приосанившись от оказанного матери доверия, повторила девочка. – Смотри, он такой хороший, больной.

– Не он, а она, – пыталась остаться в сознании мать.

– Ну, ты держишь или нет? – уточнил парень.

– Нет. Клади её сюда, я посторожу, чтоб не свалилась.

Дрожащую варежку положили на импровизированный стол, на котором стояла импровизированная пепельница. Рассмотрев её, наша героиня совсем пала духом. Это было лошадиное копыто с подковой. Она передёрнулась и резко встала:

– Ну, с меня хватит. Дочь, пошли.

– Мама, как ты можешь! – запричитала юная любительница животных. – Нас же попросили посмотреть, чтобы собачка не упала, не разбилась.

– Если она не утопла, значит, и не разобьётся. Пошли.

Девочка вспыхнула. Слёзы навернулись на глаза. Она поджала губки:

– Мама, ты же обещала…

«Чёрт бы побрал это чувство справедливости! Эту верность слову! Чёрт бы всё это побрал!» – рыдала про себя измученная мамаша, но краем сознания понимала, что расстановка сил на конеферме меняется. Пространство заполнялось не только запахами конского дерьма, квохчущими курами и курлыкающими голубями, но и полуголыми туристами, размахивающими фотоаппаратами. Начинался инструктаж.

Босая девица с пергидрольными волосами, убранными в некое подобие хвоста, встала рядом с понурой лошадью и затараторила:

– Значит, так. Эта лошадь. К лошади нельзя заходить сзаду. Где хвост. Конячка пугается и может ляхнуть. К конячке нада подходить спереду. Эта вот уздечка. Эта стремячка. Эта сиделец.

– Чего?

– Сиэдло. Ставим левую ножку в стремячку, отталкиваемся правой ножкой и взгружаемся в сиделец.

Босоногая инструкторша демонстрировала свои таланты, при этом не переставая тараторить:

– Значит, так. Када нада трогаться, не нада гаварить: «Конячка, иди, вперёд», нада гаварить: «Чап-чап». А када нада встать, не нада гаварить: «Стой, пажалуста. Давай, встань», нада гаварить: «Трр».

– А если не послушается? – выкрикнула нервно переступающая с ноги на ногу девушка.

– Вы не бойтесь. Наши лошади обучены. Умные. Дальше – идём караваном. Друх за друхом. Если ваша конячка обгоняет ту, что впереди, гаварите «трр» и тяните уздечку. Резка. Вот так. А то другая конячка обидится и куснёт.