Читать «Мифы и рифы летнего отдыха, или Крымское ревю» онлайн - страница 22

Дабы не раздражаться, мать девочки держалась на расстоянии, поэтому до неё нежное воркование доносилось отдельными фразами.

– Тебе нравится? – терпеливо спрашивала старшая сестра подпрыгивающую от удовольствия племянницу. А той нравилось всё: пестрота дешёвых самоцветов казалась ей бриллиантовой россыпью.

Постепенно мечта стала обретать конкретные очертания и материализовалась в браслете, увешанном красными камнями подозрительного происхождения.

– Ну как тебе? – с гордой хрипотцой в голосе спросила мать девочка. Та критически посмотрела на обвитую браслетом щиколотку исцарапанной ноги:

– Главное, чтобы тебе нравилось.

– Да. Главное, чтобы мне нравилось, – согласилась девочка. – Знаешь, – продолжала счастливая обладательница браслета, – мне кажется, эти босоножки здесь не подходят. Нужно подобрать более открытые.

Вопросительно посмотрела на мать.

– Обойдёшься, – бросила та.

– Мама, ты на меня сердишься? – с тоской спросила девочка.

– Да не то слово! Возмущена.

– Мама, извини меня, пожалуйста.

– Не извиню.

– А когда ты меня извинишь?

– Когда остыну. И появится желание с тобой общаться.

– А когда оно у тебя появится?

Женщина вспомнила произошедшее двумя часами ранее, и подавленный усилием воли гнев начал поднимать свою голову.

– Отойди, – выдохнула она.

И дочь понуро поплелась к тётке, взяла её за руку и пошла с той рядом. Девочка понимала, что мать злится, что дело – швах, но желание во что бы то ни стало исправить ситуацию лишало её поведение здравого смысла. «Мама, – вновь и вновь подбегала она к держащейся на расстоянии матери-героине. – Ну когда?» – «Да никогда!» – хотелось заорать в ответ и воспользоваться старым дедовским способом, то есть ремнём, розгами, скакалкой, тапочкой, рукой, наконец. В общем, чем-то таким, что могло бы оставить отчётливый след на детском тельце.

В этой семье дитя не били, его воспитывали, периодически консультируясь с психологом. Правда, несколько раз дочери всё равно доставалось по мягкому месту. Причём мать всегда мучилась угрызениями совести, наедине с собой плакала и клялась никогда-никогда… «Я не автомат. Я тоже имею право на чувства», – уговаривала она себя. Но это не успокаивало: злопамятный ребёнок периодически подогревал материнское чувство вины в доверительных беседах. И тогда мать строго спрашивала:

– Скажешь, не по причине?

– По причине, – вздыхала пострадавшая.

В этот раз рукоприкладства не было, хотя повод имелся, с точки зрения матери, более чем уважительный.

Дело было так. Разомлевшая после пляжа, она мирно крапала свои заметки, наслаждаясь тишиной и покоем. Дочь в комнате, подражая матери, обмазывала себя густым слоем крема и мурлыкала под нос нечто невообразимое. Это были редкие минуты дочерне-материнской идиллии.