Читать «Про мою маму и про меня» онлайн - страница 35

– Мы вместе с Витькой рвали. Тебе легко принесли – ты ж на первом этаже. Потом Витькиной Тоньке пошли – на балкон – на второй этаж забрасывать. А там – верёвки бельевые. Никак не попадём – букет застревает, падает обратно. Весь истрепался. Вид потерял. Пошли второй раз в этот же сад. Вот тут мужик уже проснулся – еле ноги унесли.

– Тоже мне подвиг – чужую сирень воровать.

– Да на кой им эта сирень? Они ж всю жизнь жили – лаялись. А нам с Витькой – для чувства. Разница.

Игоряшка стал звонить нам через день.

– Я бы каждый день тебе звонил, но боюсь, что надоем.

– И я тебя пошлю, как в детстве? – улыбалась мама.

– Да… Ты у меня знаешь на какую букву в записной книжке записана?

– На какую? На «К»?

– Не-а.

– На «П»? Попова?

– Не-а. На «Л».

– Почему – на «Л»? – Мама честно не понимала.

– Потому что «Любовь»… Помнишь, я высоко на дерево залез? Все сбежались…

– Такое не забывается. В тот день был очень сильный ветер. И тебя так страшно мотало на том дереве высоко-высоко над землёй…

– Если бы ты тогда сказала: «Прыгай!» – я бы с того дерева прыгнул… даже без парашюта.

С дерева-то – да. А вот приехать… Мама не выдержала:

– Приезжай… Боишься?

– Боюсь, – как-то неуверенно ответил Игоряшка.

Я поняла, что у нас некоторые проблемы.

Я стала уговаривать маму сделать решительный шаг первой.

– Чего тут ехать-то до «Аэропорта»? Давай я с тобой поеду? Договорись только – когда.

– Отстань от меня. А то плакать буду. Лучше – отстань!

Тётя Галя говорила маме мечтательно:

– Счастливая ты, Катька. Меня, если два месяца не даю, мужики ненавидеть начинают, да ещё гадости распускают, сплетни… А тебе уже четвёртый месяц звонит. И чем ты его держишь?

Ситуация складывалась какая-то тупиковая.

– А хочешь, давай вообще никогда не встречаться, а только по телефону разговаривать. Будет, как у Лермонтова: «Чтоб весь день, всю ночь, мой слух лелея, про любовь мне сладкий голос пел…» Будем друг друга представлять молодыми… – предлагала мама совершенно серьёзно.

Он на это как-то не среагировал. Он увлеченно вспоминал:

– А помнишь, как-то на Новый год я тебе на подоконнике на снегу написал: «С Новым годом! Желаю счастья!»…

– Да! – сразу перестраивалась мама, потому что про детство вспоминать всегда приятно. – Уже на первом курсе… Я к экзаменам готовилась. Мама с утра увидела, что на подоконнике на снегу что-то написано, валенки надела, побежала по сугробам смотреть, что там. С этой стороны никак прочесть не могла. Я её отговаривала, испугалась – вдруг там какая-нибудь гадость… Очень всё-таки я тебя мучила…

– Разве я мог тебе гадость? Скажешь тоже. Ты для меня… всё. А мучила… Что ж… Да ты не мучила… Просто не любила…