Читать «Ангельская медицина» онлайн - страница 6
Дорин Верче
— Кали мера! — поздоровалась с нами Рита, хозяйка магазина. Мы уже знали, что по–гречески это значит «доброе утро». Греки здоровались так, пока не зайдет солнце, таким образом, эта фраза вполне могла сойти за «добрый день». На закате следовало говорить «Кали спера» — как вы уже догадались, «добрый вечер». «Спасибо» по–гречески будет «эвхаристо». Звучит это очень похоже на английское
Мы с огромным удовольствием поедали бутерброды из живого — только из печи — хлеба, оливковой пасты и нарезанных дольками помидоров. Такими бутербродами мы лакомились на Санторине каждый день, и они не успели нам надоесть — до того вкусны здешние продукты. На обед я заказывала запеченные грибы — так называемые «плевротусы». Как и другие грибы, здесь их жарили в небольшом количестве бальзамного уксуса и масла, а перед тем, как снять с огня, заправляли специями. Во всех ресторанах это блюдо имело одинаковый вкус и консистенцию и больше всего походило на запеченное мясо. Что и говорить, наша диета содержала, пожалуй, многовато оливкового масла, но вездесущие лестницы не оставляли никаких хлопот по поводу лишнего веса. Неудивительно, что здесь мы окончательно поверили в то, средиземноморская еда — овощи, фрукты и оливковое масло — способствует долголетию. В 1994 году британский медицинский курнал
Многие ученые полагают, что столь благотворное влияние на сердце оказывает альфа–линолевая кислота, которая содержится в оливках и оливковом масле. Альфа–линолевая кислота регулирует кровяное давление, частоту пульса, повышает эластичность кровеносных сосудов. Поэтому неудивительно, что средняя продолжительность жизни греков–мужчин (несмотря на то, что среди них очень много курильщиков) — одна из самых высоких в мире: от семидесяти двух до семидесяти четырех с половиной лет.
Итак, после полезного средиземноморского завтрака мы со Стивеном решили прогуляться и обследовать северные окрестности гостиницы. Когда мы вышли на основную тропу за нами увязалась большая собака с волнистой светлой шерстью. Она шагала рядом с таким видом, будто знает нас целую вечность. Я почему–то стала называть ее Молли, и она охотно откликалась на это имя. Мы вышли к прекрасной лесной церкви: здесь тропа обрывалась. Из церкви появился священник в темной одежде. Едва завидев его, наша новая приятельница бешено залаяла. До сих пор она не издавала ни звука, и мы со Стивеном решили довериться ей и повернули обратно в долину,