Читать «Жизни и судьбы» онлайн - страница 9

– Да ты что! – радовалась Валентина. – Зато водопровод есть! Подумаешь – дров наколоть. Вот воду с колодца таскать – это и впрямь умаешься. Особенно зимой. Да ты не беспокойся, я ж деревенская, я все это умею. И ничего страшного, обживемся.

И Валентина безропотно, даже радостно взяла на себя все бытовые проблемы: она же не терапевт, по вызовам не ходит, провела прием в поликлинике, можно и своим хозяйством заняться, ей совсем не трудно. Да и учебники надо все заново перечитать, а то Гришенька как начнет операции обсуждать, она лишь глазами хлопает, дура необразованная – только и славы, что с дипломом. Нет уж, раз такого завидного мужа отхватила, надо соответствовать. Она даже стол научилась сервировать «как в лучших домах». Ну и что, что салфетки и скатерти пачкаются со страшной скоростью, а грязной посуды при этом получается в три раза больше – Гришенька ведь из профессорской семьи, он так привык, а ей воды нагреть, постирать и лишние приборы перемыть совсем не трудно, правда-правда.

Григорий, ничего этого не замечая, почти поселился в больнице – и оперировал с утра до ночи, и с послеоперационными пациентами, бывало, сидел. Медсестры, конечно, свое дело знают, но пациентов много, а на санитарок надежда плохая. Недоглядишь – они и кровать толкнуть могут, а то и капельницу зацепят. Одной из них Григорий устроил разнос, увидев, как та моет пол – повозила шваброй в центре палаты, и все. Да как так можно, поражался он, это же больница, а не вокзал!

– Вот и мыл бы сам! – провинившаяся с грохотом швырнула швабру. – За такую зарплату дураков нет надрываться! Приперся из своей Москвы и будет тут еще правила устанавливать!

Медсестры Григория тоже недолюбливали. Не операционные, конечно, те его боготворили, а палатные. Подумаешь, задремала на дежурстве – так на ночных все так делают, чего такого. Но он сам выкладывался по полной – это помогало забыть и о бабушке, и о блестящих возможностях, от которых он отказался, – и не желал делать скидок никому: медицина не терпит расхлябанности, не можешь работать как следует – уходи семечками торговать.

– Вы бы помягче с ними, коллега, – увещевала его анестезиолог Берта Семеновна. – Работать-то и так некому, зарплаты у них копеечные, а на двух ставках, сами знаете, каково. Устают они, да и семьи почти у всех. Вот у вас сыночек родится, тоже небось дневать и ночевать тут перестанете.

– Откуда вы знаете? Вы что, ясновидящая? – изумился Григорий.

– Да вы что, коллега! – она засмеялась. – Городок-то крошечный, мы тут все друг про друга знаем.

– Но с чего вы взяли, что мальчик будет?

– Да ладно вам! У нашей Алевтины, ну, из гинекологии, глаз – рентген. Только-только сердечко у маленького начнет прослушиваться – а она их слышит рано-рано, – и тут же определяет, девочка или мальчик. И всегда в точку. Она вашу Валечку недели две назад смотрела, сказала – сын у вашего гения будет.

– Какого гения? – недоуменно переспросил Григорий.

– Так это про вас так говорят, – усмехнулась Берта Семеновна. – Эх, коллега, ваши бы руки да в хорошую клинику, вы такие чудеса творить могли бы. Уезжать вам надо.