Читать «Миленький» онлайн - страница 56

Алексей Сергеевич Лукьянов

В кармане штормовки была фляжка со спиртом.

– Глотни! – велел Спиридонов. – У тебя сейчас шок, немедленно выпей, а то в психушку загремишь.

Таська, скорей всего, не понимала, что он ей говорит, но послушно глотнула. И тут же задохнулась – спирт обжег слизистую.

– Так, хорошо, дыши! Дыши, Таисия Фоминична!

Когда они доехали до центра, Таська уже немного успокоилась, но все равно тряслась под штормовкой, будто через нее ток пропускали.

В гостинице у Спиридонова имелась и ванная, и диван (не считая двуспальной кровати). Степан выделил Таське полотенце, уступил кровать и покинул номер.

Оставшись одна, Таська разделась и залезла в ванну. Горячей воды не было. Таська снова заревела и открыла холодную, и тотчас из крана хлынула ржавая вода. Сжавшись в комок, Таська смотрела, как вода постепенно светлеет и становится прозрачной. Не обращая внимания на холод, она тщательно отдраила тело вехоткой, чуть ли не до крови, лишь бы забыть прикосновения подонков. Отмывшись, она вылезла из ванной и, стоя голышом, занялась стиркой.

Постиранную одежду и белье она развесила на спинках стульев и на батареях, которые шпарили, будто в лютый мороз. Таська, намотав на мокрые волосы полотенце, залезла в постель и тотчас заснула.

Спиридонов же отправился обратно, в товарищество «Сад и ягодка».

Он не стал разыскивать подонков, напавших на Таську. Он с полной авоськой водки пришел к лейтенанту Забийворота, и они старательно нарезались, пока Миленький дрых в углу. Только к вечеру пьяный Спиридонов позвонил из сторожки товарищества Маховикову и попросил отвезти его в гостиницу.

В номер Спиридонов зашел на цыпочках, дошел до дивана – и рухнул рядом с ним на пол.

1 мая 1980 года

12

Хомяк любил цитировать Ницше. Мол, все, что нас не убивает, делает нас сильнее. Таська же считала, что все, что нас не убивает, по меньшей мере делает калеками.

После ужаса, пережитого накануне, логично было бы предположить, что у девушки начнется затяжная депрессия. Однако здоровая психика и продолжительный сон сотворили маленькое чудо – проснулась Таська не в бодром расположении духа, но и не в подавленном. Она открыла глаза, посмотрела на часы, на валявшегося рядом с диваном храпящего спасителя, осторожно встала с кровати. Подложила Спиридонову под голову подушку, укрыла своим одеялом, после чего принялась собираться – до поезда оставалось всего сорок минут. Она оделась, умылась, почистила зубы, проверила документы и билет на поезд. Все, можно идти.

Путь от гостиницы до вокзала, судя по позавчерашней пешей прогулке, занял бы от силы минут пятнадцать. Таська вышла из гостиницы на чуть влажный от ночного дождичка асфальт и вдохнула пахнущий листвой и цветами прохладный воздух. На улице было пусто, солнечно и немного тоскливо. Как будто снился яркий сон, а потом прозвонил будильник, и ты понимаешь, что ничего яркого в жизни не предвидится.

Таська и думать забыла об уродах, едва не искалечивших ее вечером. В голове, как будто салют, бабахали картины Миленького – яркие, праздничные, даже если совсем непонятно было, что на них изображено. Портреты, обнаженка, натюрморты – нарушение перспективы, искажение пропорций, густо намешанные мастихином куски масла, так что и не понять – живопись это, или барельеф, или вообще использованная палитра.