Читать «Я намерен хорошо провести этот вечер» онлайн - страница 16

Прямо передо мной стена. В нее вмурован целый экипаж самолета «Максим Горький» со всеми его пассажирами. Они закупорены в одинаковые вазы, а рядом подробно описано, как они в эти вазы угодили. Во время показательного полета пилот другого самолета по фамилии Петренко решил отличиться. Вопреки приказу он сделал мертвую петлю, потерял управление и врезался в «Максима». Все погибли. Петренко тоже. Советское правительство выплатило семьям пассажиров по 10 тысяч рублей. После подробного изучения надписей на вазах обнаружить Петренко не удается.

От жертв бахвалистого пилота отвлекает громадный блок темной горной породы. Удивляют не размеры блока, а имя человека, который этим блоком придавлен. Человека этого я хорошо знал. Помню, как он, сидя за большим круглым столом в гостиной, произносил тост в честь моего деда. Мне было четыре года, и я копошился под столом с куском торта, который мне незаметно подсунула мама. Ноги в колготках и брюках вставали, сверху доносился звон хрусталя и крики «ура».

Я перечитываю имя, фамилию и отчество этого человека и думаю: почему он достоин лежать здесь, а мой дед не достоин? Почему дед похоронен пускай на престижном кладбище, но на окраине, а этот, чьи серые носки я внимательно изучил тем далеким праздничным вечером, пролез сюда, в центр столицы? Неужели мой дед подмахнул меньше приказов, шлепнул меньше печатей, сделал меньше выговоров и уволил меньше людей?! Нет, не меньше! Тогда почему, черт возьми, меня лишили права приходить сюда как в свой дом, гордо неся четыре алые розы мимо охранника, чтобы он видел: я не какой-нибудь любопытный шалопай, а скорбящий наследник одного из центурионов погибшей империи? Чудовищная ошибка вкралась в мою жизнь. После смерти мой дед оказался ловкачом меньшим, чем этот, под глыбой. А меня, наследника, лишили права скорбеть среди равных. Я прихожу сюда будто чужой. Принц, тайком проникший в собственный сад.

Я иду прочь, не разбирая дороги, и ударяюсь о бюст неизвестного. Маршал бронетанковых войск. Досадливо потирая лоб, читаю фамилию, замираю… Вспоминается далекая весна и стройная брюнетка. Она была внучкой этого маршала. Что-то у нас не сладилось. А ведь не расстанься я тогда с этой брюнеткой, мог бы рассчитывать на теплое местечко рядом со славным маршалом. Пусть не для себя, но для потомков историческая справедливость была бы восстановлена, и кто-нибудь из наших с брюнеткой отпрысков приходил бы сюда с четырьмя алыми розами…

Вконец раздавленный злою судьбой, бреду дальше. Мимо сочинителя героических эпосов, он повесился, мимо брата железного наркома – отравился, мимо жены кровавого диктатора – пустила себе пулю в лоб. Их изваяния крепки и незыблемы, как зубцы крепостной стены. На пути вырастает гранитный человек в клоунском облачении. Он выходит из скалы и никак не может высвободить ногу, увязшую в сером камне. Я останавливаюсь.

Почему его нога вязнет в камне? Почему он так похож на монстра? Ведь он смешил людей на арене, был человеком, при чем тут эта глыба… По спине пробегает холодок, я медленно оборачиваюсь. Лучшие умы, сердца и руки державы обступили меня. Отовсюду прут генералы и адмиралы, надвигаются академики и членкоры. Именитые деятели искусств щерятся, натягивая поводки. Я бегу, а заслуженные учительницы шипят вслед.