Читать «Татарская пустыня» онлайн - страница 7

— Здесь у нас участок мертвой границы, — добавил капитан. — Ее никогда не пересматривали, и она осталась, какой была сто лет назад.

— Что значит: мертвая граница?

— Граница, о которой можно не заботиться. За ней — сплошная пустыня.

— Пустыня?

— Да уж, камни и иссушенная земля. Она называется Татарской пустыней.

— Почему Татарской? — спросил Дрого. — Здесь что, были татары?

— В древние времена, возможно, и были. Но скорее всего это легенда. Ни в одну из войн никто к нам не подходил с той стороны.

— Значит, крепость никому не была нужна?

— Никому, — ответил капитан.

По мере того как дорога уходила вверх, деревьев становилось все меньше, и наконец их вовсе не стало; то там, то здесь виднелись лишь редкие кусты. А дальше тянулись выжженные солнцем луга, скалы, осыпи краснозема.

— Простите, господин капитан, а есть здесь поблизости какие-нибудь деревни?

— Поблизости нет. Есть тут одна деревушка — Сан-Рокко, но до нее километров тридцать будет.

— В общем, как я вижу, не очень-то у вас повеселишься.

— Да уж, действительно, не очень.

В воздухе посвежело, склоны гор стали более покатыми, появилось ощущение, что до последних гребней уже недалеко.

— И не скучно вам там, господин капитан? — спросил Джованни доверительным тоном, усмехаясь и как бы желая сказать, что его-то такие вещи мало беспокоят.

— Дело привычки, — ответил Ортиц и добавил назидательно: — Я здесь уже около восемнадцати лет, хотя что я говорю — ровно восемнадцать.

— Восемнадцать лет?! — удивленно воскликнул Джованни.

— Восемнадцать, — подтвердил капитан.

Стая ворон пролетела у них над головой и скрылась в глубине лощины.

— Вороны, — произнес капитан.

Джованни не отозвался, он думал о том, какая жизнь его здесь ждет, чувствовал, как чужд ему этот мир, это одиночество, эти горы.

— А из младших офицеров, — спросил он, — потом кто-нибудь остается?

— Теперь-то немногие, — ответил Ортиц, уже жалея, что так нелестно говорил о крепости, ибо заметил, что у Джованни сложилось о ней превратное представление. — В общем, почти никто. Всем подавай блестящую гарнизонную жизнь. Когда-то служить в крепости Бастиани почитали за честь, а теперь эту службу отбывают вроде как наказание.

Джованни слушал молча, но капитан не унимался:

— Мы ведь на границе служим. И кадры у нас в основном отборные. Граница есть граница. Да уж…

Дрого молчал, на душе у него вдруг стало нехорошо. Горизонт раздвинулся, вдали вырисовывались замысловатые силуэты скалистых гор, на фоне неба громоздились отдельные острые пики.

— Сейчас и в армии на все смотрят по-другому, — продолжал Ортиц. — Да, было время, когда служба в крепости Бастиани считалась очень почетной, а теперь говорят: мертвая граница, мертвая граница, но нельзя же забывать, что и на мертвой границе может случиться всякое, ничего не узнаешь наперед.

Дорогу пересек ручей. Они остановились, чтобы напоить коней, а сами, спешившись, стали разминать затекшие ноги.

— Зато знаете, что у нас действительно первоклассное? — со смехом спросил Ортиц.

— Что, господин капитан?

— Кухня. Вот увидите, какая в крепости кормежка. Да уж… Из-за этого и частые смотры: каждые две недели обязательно какой-нибудь генерал наезжает.