Читать «Маркиза Бонопарта» онлайн - страница 2

«Возьмите, возьмите! – уговаривала императрица дам. – Этот незатейливый платок ничего не стоит мне. А вам он так к лицу!»

Еще до знакомства с младшей дочерью австрийского императора, Марией-Луизой, Наполеон наивно полагал, что обе его жены могли бы встречаться и дружить. Но ему скоро пришлось отказаться от своего замысла, убедившись, что эрцгерцогиня невероятно ревнива. При одном имени Жозефины, произнесенном в ее присутствии, Мария-Луиза устраивала сцену и рыдала без умолку, пока сама не уставала – еще никому не удалось ее успокоить, даже самому императору.

Теперь в Тюильри не носили платья из легкого, воздушного шелка, как то любила Жозефина. Мария-Луиза ввела в моду туалеты, ткань которых скорее подошла бы для обивки мебели. И хотя покрой не изменился, но разрезы, доходящие до бедер, и милые «балкончики», позволяющие придать груди большой объем в декольте, сочли вызывающими и повелели убрать.

Прелестные аллеи парка зарастали – там больше не сажали пурпурные магнолии с Мартиники и розовый лавр, а черных лебедей в пруду заменили длиннохвостыми австрийскими утками – они напоминали новой хозяйке Тюильри о ее родине.

Длившаяся почти год необходимость повсюду приглашать прибывших с новой императрицей австрийских камергеров в «блошиного» цвета мундирах и грязно-серых рейтузах наконец прошла. После войны с Австрией, вспыхнувшей, вопреки ожиданиям, весьма скоро, о них забыли. Но светское вторжение грубоватых и прожорливых аламаннов нанесло устоявшейся жизни ощутимый вред – многие рауты сделались по-казарменному однообразны.

Только в салоне мадам де Канизи еще сохранился прежний дух. Стены гостиной, задрапированные алым муслином, были обильно украшены драгоценной вышивкой, а мебель – позолотой. Лакеи в густо-черных ливреях, расшитых императорскими пчелами, – всегда отменно любезны и вышколены. Здесь угощали с размахом и изыском: после консоме и итальянских закусок подавали заячий паштет, форель под винным соусом, великолепные сыры из Болоньи и даже английский честер, хотя считалось общеизвестным, как ненавидит император все английское. К концу вечера обычно появлялись ореховые кремы и пирожные – все орошалось малагой, бордо и восхитительным невшательским вином.

В салон мадам де Канизи съезжались послушать модных музыкантов. Совсем недавно здесь выступал итальянец Скалоне с ариями из оперы «Ричард Львиное Сердце», а нынче был обещан иной гвоздь программы: недавно сочиненное рондо Ортанс, дочери Жозефины и падчерицы Бонапарта, исполнит оперная прима…

Лакеи, бесшумно двигаясь, разносили прохладительные напитки и сладости. Гости смаковали бисквиты с мороженым – лакомством, изобретенным недавно итальянским кондитером, и любовались праздником: играли фанфары, юные балерины крутили фуэте, а смешной красноволосый музыкант-карлик исполнял соло на бургундском рожке.

Сама графиня Адриена, неизменно приветливая и легкая, накинув на плечи прозрачную сиреневую шаль, усеянную букетиками живых фиалок – при движении шаль развевалась и напоминала узорчатые крылья бабочки, – порхала от одной группки гостей к другой, успевая во всем принять участие, везде высказать свое мнение и все послушать. Ее любили, ею восхищались, конечно, и завидовали и даже ненавидели, но очень тайно.