Читать «Санаториум (сборник)» онлайн - страница 206

Вадим встает и, помедлив, садится.

ДАША. Он что, возьмет тебя к себе?

Вадим кивает, делает рукой приветственный жест, как бы ожидая аплодисментов.

Пауза.

Лина улыбается, глядя в пространство, Митя уткнулся в компьютер.

А я тоже какая счастливая, если разобраться! Только мы же способны на счастье ну самое большее на полчаса. Ведь Никола нашелся! Нет, думаешь то-се, он болеет. Ему никто не нужен, я в первую очередь. У него безразличие к людям. Как он в школу пойдет с таким настроением, с таким неверием в человека, беспокоишься. Каким вырастет, думаешь. Какая была дура, думаешь. И боишься, что муж Игорь нам опять пьесу «Кошкин дом» с пожаром устроит. А ведь главное, что Никола жив! (Плачет.)

Лина, кивая как заведенная, сидит с улыбкой. Вадим тоже начал кивать.

МИТЯ (кивает, все еще глядя на экран). Слушай, Лина, что я хотел сказать-то тебе. Совсем забыл в этой обстановке. Тоже про маму. Ее новый прикол. Слушай, моя жена вчера приехала. С ребенком. Ребенку, оказалось, уже годик.

ДАША. Ой, как здорово! Поздравляю!

ЛИНА. Ой, как здорово! Поздравляем.

ВАДИМ. Да, да, да, присоединяюсь. Господь дает счастье. (Продолжает кивать.)

МИТЯ. Спасибо. Мать моя, наоборот, плачет, как будто случилось несчастье. Не может остановиться. Сестры мне сказали, похож. Мать говорит, вылитый ты, Митя, маленький. Смешной такой парень, толстый. Лысый. Полную соску кефира выпил и отрубился с концами. Уложили его в подушки на материну кровать. Накрыли кружевной накидкой как бы от мух. Таня говорит, он обоссытся, клееночку надо. Мать не слушает, плачет, ты тоже лысарь был. Сестры пакет под него подложили пока что. Надо кроватку покупать… Ночью-то где он будет спать? Штаны ему нужны, ботиночки… Майки там… У них же ничего нет… Сестры уже поехали в магазин в Рузу. Рыдают все. Ну подумай, как время летит! Я считал, это так, несерьезно. А сын уже растет. Дмитрий Дмитриевич. Чего ж ты не писала? Фотокарточку бы прислала, дура. Я бы за тобой приехал. Говорит, я стеснялась. Думала, тебе не нужна. А она с ребенком сама дома сидит. Не работает. Мать ее ей помогала, но мать замуж вышла за корейца и уехала с ним в Казахстан на заработки на медный рудник в Джезказган, да еще семьдесят километров от Джезказгана. Обещала присылать, как встанут на работу, но пока что нет ни писем, ни перевода. Таня совсем оголодала, копала раннюю картошку с огорода, ела ботву от репки… Кур не хотела резать. Они же яйца несут. У них пять кур, Таня яйца продавала соседке и брала у нее себе молоко, она же кормит. Вот заняла денег на дорогу, все оставила соседке, тронулась с сыном, поехала по месту моей прописки. Я уж забыл, как она выглядит. Но парень смешной такой. Кривоногий. Его она помыла, говорит, тепленькой водой в вокзальном туалете в Москве, лицо, ручки, ножки, попку. Одеты они плохо, он и она. В свое самое лучшее, наверное. Переоделись там же, в туалете, она сказала. Во все жеваное. Трое суток в дороге. Выглядят как не знаю кто… как нищие бомжи. Я Таню даже не узнал. Разжирнела. Похужела. Была-то девчонка худенькая. А тут прямо не узнал.