Читать «Романы. Рассказы» онлайн - страница 190

Мурад вздрогнул и посмотрел на трибуну. Рев толпы заглушил его крик — мастер Вартан лежал на ступеньках трибуны, и Мурад увидел маленькую струйку крови на его виске.

Глаза заволокло туманом, но в следующую минуту Мурад, уже ничего не помня, рванулся вперед… Он стоял на трибуне и с болью в голосе начал говорить с незаконченной фразы Вартана. Он видел только суровые лица и сжатые кулаки. Трудно было сказать, сколько их. Они казались Мураду в эту минуту океаном, простиравшимся над всем миром. Он не говорил, он клялся перед памятью не мертвого, а живого друга. Ведь в борьбе люди не умирают, а только падают, и на место павших встают в ряды их ученики, боевые товарищи — все, кто борется за счастье простого человека на земле, и Мурад чувствовал, как вместе с ним клялись тысячи стоявших и рядом, и там, далеко от трибуны.

Такуи, обняв шею матери, бледная от волнения, не в силах была отвести глаза от трибуны: там стоял ее отец, и тысячи людей слушали его умные и смелые слова о великой стране социализма — родине всех трудящихся мира.

Наступил май 1945 года. Весна была в полном разгаре.

Знойное аравийское солнце не успело еще безжалостно выжечь пышную растительность. По вечерам с моря струилась прохлада, дышалось легко и свободно. И на душе было весело. Советские войска вошли в Берлин. Война закончилась. Казалось, пришел конец этому страшному кошмару, так долго державшему в своих тисках народы мира.

Так думали люди, так думал и Мурад Сарян. Вместе со всеми он вышел на улицу и впервые за много лет дышал свободно, полной грудью. Он радовался всему — деревьям, морю, чистому небу, звукам своих собственных шагов. Вот уже прошла вторая неделя, как он подал заявление на имя советского правительства с просьбой разрешить ему вернуться на родину… Неужели ему разрешат выезд? Такому счастью трудно было поверить. С каким восторгом он бросил бы все и уехал туда, где честному человеку предоставлена возможность быть счастливым! Мурад на минуту закрыл глаза, чтобы вспомнить: был ли в его жизни период, хотя бы маленький, о котором можно было сказать, что он жил счастливо? Наконец-то осуществится самая его сокровенная мечта: он уедет на родину! А до отъезда он будет работать. Мурад видел, какие нечеловеческие усилия совершает Астхиг, чтобы кое-как прокормить семью. За годы войны, работая по шестнадцать часов в сутки, тревожась каждый день за судьбу Мурада, она окончательно выбилась из сил.

Легко строить хорошие, на первый взгляд самые обыкновенные, простые планы, но не так просто их осуществить. Казалось бы, чего проще человеку, известному по всей стране своими делами, своей борьбой против фашизма, найти работу по специальности — наборщика или ткача! Но это вовсе не такое простое дело. Сейчас, как и накануне войны, ни один хозяин типографии или фабрики не хотел предоставить работу опасному бунтарю. Мурад по-прежнему обивал пороги контор по найму рабочей силы, а семья его по-прежнему жила на скудный заработок Астхиг.