Читать «Романы. Рассказы» онлайн - страница 105

В таком неустойчивом душевном состоянии Мурад продолжал жить, с трудом зарабатывая на пропитание.

Однажды в порту какой-то человек нанял его поднести саквояж. По дороге человек начал расспрашивать его: кто он и что с ним? Мурад, ничего не скрывая, рассказал все о себе.

— А почему бы тебе не поступить куда-нибудь поучиться? — спросил собеседник.

— Все перепробовал, даже на пароход матросом не берут, не то что куда-нибудь в мастерскую.

— Ладно, пойдем ко мне домой, — предложил незнакомец, — а там что-нибудь сообразим для тебя.

И Мурад пошел за ним. Незнакомец все время неустанно расспрашивал Мурада о его скитаниях по Турции, о жизни в Стамбуле, об американском детском доме, о заводе — обо всем, что касалось жизни Мурада.

Дошли до дома.

Маленький одноэтажный домик, окруженный палисадником. Калитку открыла миловидная женщина средних лет, одетая скромно, но очень опрятно, со вкусом. Мурад был наблюдателен, ни одна мелочь не ускользнула от него. Он уже давно заметил, что безошибочно умеет распознавать людей, их характер, душевные качества. Ведь он от нечего делать только тем и занимался, что наблюдал. И сейчас Мурад понял, что перед ним добрые, но не богатые люди, — и не ошибся.

— Сатеник! Я привел к тебе мальчика, о котором нам придется позаботиться. Он настоящий сын нашего народа, выброшенный за борт жизни, затравленный, как волк; его переживания могли бы заполнить страницы большого романа, с той разницей, что это подлинная жизнь нашего века, а не похождения перса Хаджи-баба.

Сатеник отнеслась к Мураду по-матерински, приготовила ванну, дала чистое белье своего мужа, его старый костюм и ботинки; правда, они были велики, но все же это были ботинки, в которых человек приобретает какое-то уважение к самому себе.

В этот памятный для Мурада вечер, послуживший поворотом к новой жизни, они сидели втроем за столом в уютной комнате, и Мурад рассказывал без конца, а они внимательно и сочувственно его слушали.

Сенекерим был литератором. Они с женой недавно вернулись в Стамбул из Франции, куда уехали перед войной. Ему тоже пришлось немало хлебнуть из горькой чаши жизни: воевал в рядах французского легиона против Турции, был ранен, лежал в госпиталях знойной Аравии, участвовал в оккупации французами Сирии, а после демобилизации вернулся в Стамбул, чтобы быть ближе к своему народу и зарабатывать пером на пропитание.

— Куда же ты его хочешь устроить, Сенекерим? — спросила жена, перед тем как идти спать.

— Попробую в типографию, там у меня есть знакомые, и это недалеко отсюда, а жить он может у нас. Надеюсь, ты ничего не будешь иметь против?

— Наоборот, я очень рада, — сказала она. — Мне кажется, что типография действительно наиболее подходящее место. Он ведь грамотный, знает три языка, сможет скоро стать наборщиком.

В эту ночь, лежа на мягкой постели, Мурад почувствовал себя в каком-то волшебном царстве и сразу же проникся искренним уважением и любовью к своим новым друзьям. В его утомленном от непривычно долгого разговора мозгу шевелились новые мысли. Он начинал понимать, что до сих пор несправедливо рассуждал о людях. Выходит, что есть люди хорошие, честные, бескорыстные.