Читать «Что человеку надо» онлайн - страница 24
Илья Григорьевич Эренбург
Вальтер кричит в телефон:
— Командир четвертого… Алло!..
— Не отвечают. Боюсь я за них. Если Мартинес не двинется…
Каншин говорит;
— Я сейчас туда поеду. Этого Мартинеса не поймешь — то весь день сидит в штабе, ковыряет во рту зубочисткой, то лезет под пули, как унтер.
— Смотри, ты не лезь. Говоришь про Мартинеса, а сам… Глупо!
Каншин весело отвечает:
— Разумеется, глупо.
Мартинес выслушал Каншина и сказал:
— Насчет Санта-Аны я предвидел. Ничего из этого не выйдет…
Они поехали на позиции. 3-я рота должна была взять возвышенность над дорогой. Прежде там была часовня; ее снесли снаряды. Снег на минуту перестал падать, просветлело. Каншин в бинокль увидел фашистов: они петлями сбегали с горки.
Каншин кричит:
— Ушли! Надо скорей!..
Лейтенант пожал плечами:
— Не пойдут.
Каншин смотрит — хорошие ребята, смеются…
Ветер снова хлещет лицо жестким снегом. На гору бежит Каншин, за ним человек сорок. Скользко: камни под ногой срываются вниз. Люда падают, ползут на четвереньках. Фашисты открыли с дороги ружейный огонь. Каншин кричит:
— Ложись!
Еще немного! Вот и камни часовни… Боец говорит Каншину:
— Закрепляться?
Тот переспрашивает и вдруг падает — пуля попала в живот.
Его долго волокли вниз: потом положили на грузовик. Перевязочный пункт помещался в крестьянском доме. Дым от печи, холодно. Каншин лежит на черном щербатом столе.
— Здесь ничего нет. Придется оперировать без наркоза…
Он ни разу не вскрикнул. Только под утро открыл глаза и по-русски сказал:
— Пить!
Санитар не понял и покрыл Каншина еще одним одеялом.
Вальтеру сказали по телефону:
— Часовню заняли. Но пошла только 3-я рота, фланги оставались неприкрытыми, так что ночью мы ее очистили. Потерь у нас мало. Твоего ранили — майор Канчин или Кончин. Погоди, здесь говорят, что он умер, значит считай, что убили.
Каншина хоронили 30 декабря. Из деревни пришли крестьяне. Одна старуха причитала: «У него, говорят, жена!» Цветов не достали: кто-то принес сосновых веток, их перевязали красным лоскутком — вышло вроде венка. Утро было ясное и холодное. Рыжие голые горы, дома без окон, над ними дым, как дыханье. Долго рыли могилу: земля была жесткой, ярко-рыжая земля. Вальтер вдруг вспомнил, как Каншин ему сказал: «Земля другая», и помутнели люди, дома, горы… А рядом с ним толстяк Пако всхлипывал, как ребенок.
Встречают Новый год. Утром приехал грузовик с почтой: много пакетов — это все подарки к празднику. Разбирает посылки Ян, старый поляк, шахтер.
— Мариусу Леграну из Марселя.
— Давай сюда!
— Владиславу Стрижевскому из Парижа.
— Убили его.
— Степану Ковалевичу из Валенсии.
— Ты что, не знаешь? В госпитале…
— Жюлю Бланшону из Бельфора,
— Третьего дня убило.
— Карлу Машеку из Праги.
Никто не отвечает. Ян угрюмо говорит:
— Читай теперь ты. Я не разбираю…
Вот и Новый год.
— За победу! За Испанию!
Они поют песни — французы, болгары, поляки, немцы, — мирные непонятные песни: о любви, о деревьях, о свадьбах. Вальтер забился в угол, молчит, ничего не пьет.