Читать «За закрытыми ставнями» онлайн - страница 61
Александра Свида
— Вот так штука! А наводил ты справки у кого–либо из его знакомых?
— Был чуть ли не у десятка уважаемых граждан, которые принимали его у себя, и все, точно сговорившись, дают один ответ: да, он у меня бывал, но положительно не помню, где и когда я его к себе пригласил и как–то даже не возникал вопрос об отдаче ему визита. Бывал человек у многих, а почему и для чего, никто не знает, да и только!
В глубокой задумчивости ходил Зенин по аллее. Никак не может разобраться в сообщениях Орловского, а знает его слишком хорошо, чтобы предположить какое–нибудь упущение. А тут ведь Кнопп ждет и, как ни вертись, а являться к нему нужно.
— Едем, Александр, довольно отдыхать!
Против всякого ожидания Кнопп встретил и выслушал их довольно спокойно. Проживание без прописки до уголовного розыска не касается, поговорить же с кем следует о таком нежелательном явлении он взял на себя. Зенина же напутствовал следующими словами:
— Поезжайте немедленно и, во что бы то ни стало, разыщите брата Аннушки, а я здесь, прежде всего, постараюсь спасти невинного Брандта и, авось, попутно удастся осветить это роковое дело.
Похвалил Кнопп также Орловского за осторожное наведение справок:
— Не хватало еще, чтобы и этот «человек воздуха» попал в печать. Довольно уж и без того на нас собак вешают, — были его заключительные слова.
В ту же ночь экспресс увозил Зенина на юг. Расположившись в удобном спальном вагоне, он долго не мог уснуть. В монотонном стуке колес слышалось ему насмешливое:
— Сорвалось… Сорвалось… Сорвалось…
Глава 23
Богомольцы
Длинная, широкая, обсаженная по бокам деревьями, бесконечная дорога, так называемый «большак».
Много по ней ездит всякого народа и на лошадях, и на волах, но еще больше в летнюю пору ходит пешком.
Идут такие пешеходы с котомками за плечами, медленным усталым шагом, редко в одиночку, а большею частью группами.
Это богомольцы.
Чем ближе к Киеву, тем, кажется, их все больше и больше.
Да и диво ли? Ведь со всех концов необъятной матушки- России они собираются.
Идут сюда просто угодникам святым поклониться, идут и по обету, а больше всего со скрытым покаянием, с тоской безысходной на душе.
По одному из таких «большаков» идут две богомолки — старуха и молодая бабенка.
Еле–еле. Молодая–то, видать, больше старой притомилась.
— Сядем, бабушка, силушки нет идти.
— Смотри, глупенькая, сядешь — трудно вставать будет. Это уж я опыту знаю.
— Притомилась уж очень, не могу больше, да и глазынь- ки болят. С Костромской губернии я; у нас все больше леса, летом прохлада–благодать. А здесь, кабы не деревья при дороге, пропасть можно. Глядеть больно: все–то поля да степи, степи без конца.
Остановилась бабенка, прикрыла рукой глаза от солнца и с тоской посмотрела в одну и другую сторону…
Вот уж поистине:
Нивы, покосы да ширь поднебесная,
Солнце нещадно палит.
Да уж, палит. Непривычному человеку и не выдержать.
— Бабушка, как это здесь народ–то живет?
— Так и живет, да еще и Бога благодарит, глупая. Сколько мы сел да деревень прошли, видела ли ты грязь да бедность непокрытую? Хорошо живут; хатки все белые, при них для прохлады садочки вишневые разведены, а народ все рослый, здоровый.