Читать «За закрытыми ставнями» онлайн - страница 41
Александра Свида
— А матка–то как убивалась: «Осенька, сыночек, на кого ж ты меня покинул!», а сама как бросится на него, как обхватит, ажно у всех слезы прошибла…
— Заплачешь, как один–то сын утопится. Сережка, гукни еще мальцов!
— Сань–ка–а!.. А–у–у-у…
— У–у–у-у… — откликнулось.
— Здеся–я–a! — раздались голоса и в круг вбежали насмерть перепуганные ребятишки.
— Ребята, чего вы? Окститесь, аль вам что привиделось?
— Там на болоте черный барин.
— Ну и пусть его, нас много.
— Да-а… Мно–о–го. А забыл, как он Аленку в лесе было сцапал? Она там тож не одна была.
— То девчонка, и опять же от своих отбилась.
— А он что ж, вас ловил, что ли?
— Не, только шел, а сам бо–о–ль–шой пре–большо–ой, с сосну, а глаза–то горят, как у волка, и зубищами щелкает. Мы и подумали, что он либо черт, либо упокойник.
— Он, може, и есть оборотень.
— А ну, как подкрадется к нам, да зачнет душить?
— С нами крестная сила! — Мальчуганы сжались в тесную кучку.
— Вася, боязно, — прижался Петя к старшему брату.
— И мне боязно… Кто–то лапает… — захныкал Санька.
— Ха–ха–ха-ха! — раскатился смех по лесу.
— Господи Иисусе! Господи Иисусе! — Еще теснее сбились в кучу ребятишки.
Заплакала выпь… Хохочет и ухает сова…
— Садись на коней, поскачем домой, ребята! — предложил Сережа.
— Домой! домой! — плачут малыши.
— Разве от черта или мертвеца ускачешь? — усомнился Гриша. — Молитвой только отгонишь.
— Ш–ш–ш-шу! — пролетело над головами что–то большое и темное.
Заколебалось пламя костра, по перепуганным лицам пробежала тень.
— Молись, ребята! — крикнул Гришутка.
Стали на колени.
— Да воскреснет Бог и расточатся врази Его, — зазвенели дрожащие детские голоса..
Ярко вспыхнул огонь костра… Ласково мигают в небе звезды.
Высоко к Богу летит чистая детская молитва, и в души их сходит покой…
— Это сова!.. — первый опомнился Вася.
Глава 15
Праздник в Озерках
Дорога к селу Озерки с самого раннего утра гремит колокольцами и бубенцами. Это со всех окружных деревень — ближних, а часто и дальних сел — собираются гости на храмовой праздник.
Бабы и девки разряжены в яркие платья и платки, отчего сельская улица кажется сплошным цветником.
Парни пока степенно держатся возле мужиков и только издали многообещающе подмигивают своим кралям. Гармоники лежат на возах — им не пришло еще время: не отошла, вернее, не началась даже обедня.
Притвор и сама церковь украшены цветами и усыпаны травой.
Вот с колокольни раздался первый удар. Мужики, как один, сняли шапки и истово перекрестились. «Образовавшиеся» по московским трактирам парни считают рукой на пиджаках пуговицы, что у них считается особым шиком крестного знамения.
Старые бабы уже в церкви. Запаслись свечами и усердно отбивают поклоны перед иконами. Слышится сдержанный шепот и шелест.
На колокольне оборвался веселый трезвон.
Толкаясь в притворе, мужики, бабы, девки и дети торопливо наполняют церковь. Шаркание, шорох, шепот и кашель усиливаются…
Но вот с клироса раздается торопливый возглас дьячка:
— Благослови, Владыко!
Медленно, вдохновенно произносит старик–священник вступительные слова литургии: