Читать «Мой лучший друг товарищ Сталин» онлайн - страница 257

Помню, приехал туда и, как ищейка, пошел по комнатам… Сначала в пристройке осмотрел комнаты «прикрепленных». В одной из них бывал и даже ночевал герой рукописи Фудзи. Здесь же была комната верного Власика (он пережил Хозяина — освободился из заключения и благополучно умер своей смертью). Из комнаты Власика хорошо просматривался подъезд к даче и машины, на которых приезжали «гости».

Здесь же — обитая кафелем кухня. И комната тайной жены Кобы — Валечки Истоминой.

Я прошел по узенькому коридору пристройки и подошел к Священной Двери.

Открыл ее и попал в его апартаменты, в длинный коридор, покрытый деревянными панелями. По обеим его сторонам — комнаты Хозяина.

По коридору я дошел до Большой столовой, где было застолье в ту ночь 28 февраля.

Здесь у окна висел жутковатый портрет Ленина. Это был Ильич в последние годы жизни, когда его мучили необъяснимые головные боли и когда он назначил Кобу Генеральным секретарем. Здесь по-прежнему стоял тот диван, на который перенесли Кобу из Малой столовой и на котором, не приходя в себя, он встретил свой последний час. Диван был застелен. Белоснежная простыня, подушка, одеяло…

— Мы нашли это белье в шкафу в Малой столовой. Туда сложили его после смерти Сталина. Это то самое белье, которое было на этом диване в его последний день, — пояснила нынешняя комендантша дачи.

Я смотрел на то самое белье, на тот самый диван… Я много раз читал, что описывала в книге его дочь: «Отец умирал страшно и трудно… Лицо потемнело и изменилось, постепенно его черты становились неузнаваемы, губы почернели… Агония была страшной. Она душила его у всех на глазах… В последнюю уже минуту он вдруг открыл глаза… Это был ужасный взгляд — то ли безумный, то ли гневный и полный ужаса перед смертью… И тут… он поднял вдруг кверху левую руку и не то указал ею куда-то наверх, не то погрозил всем нам… В следующий момент душа, сделав последнее усилие, вырвалась из тела».

Так что, если перед смертью он открыл глаза, он должен был увидеть грозное лицо Ильича, висевшее прямо перед диваном.

Но все это была лирика. А что же все-таки случилось в ту ночь?

Я отошел от дивана Смерти к огромному столу. Стол, за которым сидели его «гости» в тот последний вечер — Хрущев, Маленков, Булганин и Берия (Большой Мингрел, на которого Коба охотился уже почти открыто).

Из Большой столовой я вернулся в вестибюль.

Сюда «гости» вышли после ночного застолья в пятом часу утра. Здесь до сих пор стоит вешалка. Они сняли тогда с нее свои пальто, оделись и, попрощавшись с Кобой, прошли в сад. Здесь их ждали машины.

Шелест машин по асфальту, они уехали… Хрусталев запер входную дверь. А Коба?

Он отдал небывалый приказ: «Не охранять!» И удалился в ближайшую к выходу Малую столовую… Оставив почему-то открытой дверь из Малой столовой в вестибюль.

В Малой столовой за незакрытой дверью (как показал Лозгачев) он провел последнюю ночь.

Я вошел в Малую столовую, увидел кровать, на которой он спал тогда. Кровать, застеленная бархатным, красным восточным покрывалом. Рядом — турецкий диван, куда его с пола перенесли «прикрепленные»… Чтобы потом перенести в Большую столовую на точно такой же турецкий диван.