Читать «Хроники железной гвардии Нострадамуса» онлайн - страница 12

Нет никаких свидетельств общения между собой братьев Норовых. Не обнаружено переписки.

Пушкин при участии своих друзей сотворил своё отражение. Александр — Авраам Норов. Это его прикрытие в России. Как Александр Норов Пушкин перевёл крамольное «Философическое письмо» П. Я. Чаадаева. Как Авраам Норов он описывает свои путешествия по Европе и Палестине.

(АН) Обдумываю публичные лекции о Пушкине и бросаю на бумагу разные заметки и главные черты плана.

О великих деятелях в обществе, как о великих явлениях природы, никогда нельзя сказать, что они изучены окончательно и что, раз описав, объяснив их, уже возвращаться к ним не для чего. Богатства в них жизни таковы, что понять, объяснить, определить их сразу нет никакой возможности. Значение и действие их к тому же никогда не раскрываются вдруг. Они, как все живое, одарены способностью развиваться и развивать заключающееся в них содержание, так что то, что вы узнали в них сегодня, часто служит только предисловием или указанием того, что узнаете завтра или позднее. (!!!)

А. В. Никитенко вёл дневник и после смерти Дюма (6. 12. 1870).

Известие об этом событии достигло российской столицы через пять дней.

Читаем запись в дневнике за 11 декабря 1870 года:

(АН) «Подобные Пиетри (помните Де ля Пайетри?) изобретатели заговора были не в одной Франции — были и есть».

Похоже, умудрённый жизненным опытом Никитенко сомневается в смерти Пушкина- Дюма.

Шестое июня 1799 год — родился Александр Пушкин.

Шестое декабря 1870 год — умер Александр Дюма.

Срок жизни ровно 71 год и 6 месяцев.

Никитенко читает в Новом Завете по известной ему от Пушкина сквозной нумерации

Стих 716: «Когда же приблизилось время плодов, он послал своих слуг к виноградарям взять свои плоды».

Никитенко видит такую же театральную красивость, какой Пушкин обставил и предыдущий «уход». А вы, читатель, не сомневайтесь, теперь взаправду ушёл Поэт, призвал его Царь Небесный предстать пред очи Свои. И вскоре отправил в новую длительную командировку, не дают Поэтам — творцам долго простаивать, мало их — настоящих. Только родиться ему предстояло уже не в России.

На этом закроем дневник А. В. Никитенко, хотя его притчи впечатляют.

Задумаемся над фразой «Подобные изобретатели заговора были не в одной Франции — были и есть».

На кого–то ведь намекает Александр Васильевич. Может быть на Лермонтова, убитого на дуэли старым приятелем? Мартынов тоже не понимал «на что он руку поднимал»?