Читать «Унция надежды» онлайн - страница 2

Сам отец не жаловался и даже не волновался по этому поводу. Когда Макс стал подыскивать приработок и дергаться из-за денег, он только улыбался. Говорил сыну, что жизнь слишком коротка и потому глупо растрачивать ее на пустяки. В этом был весь Коннор О’Хейр. Может, поэтому он спокойно, без срывов, воспринимал подростковые художества Макса. А того частенько доставляли домой на полицейской машине. Потом Макс попался на хранении наркотиков и был арестован. Через какое-то время – новый арест, теперь уже за угон машины. Помнится, Коннор лишь недовольно пожал плечами и сказал: «Ты найдешь свой путь в жизни. Твои проделки, сынок, – как ухабы на дорогах. Жизнь не везде кладет асфальт». От таких сентенций Макс лишь скрипел зубами, ощущая себя последним подонком.

По правде говоря, Макс сомневался, жизнь подкидывала ему эти ухабы или он сам их искал, как свинья грязи. Он толком не знал, почему раз за разом вляпывался в дерьмо. Может, от скуки? Многие подростки куролесили, бунтуя против жизни в родительской семье. Но на Макса никто не давил и ни к чему не принуждал. Отец как мог растил сына в одиночку. Макс с ранних лет действовал импульсивно, не задумываясь о последствиях своих поступков. Самым злейшим его врагом был он сам. Ему хотелось подражать отцу. Он стремился быть таким же сильным, справедливым и целеустремленным, как Коннор, однако все его попытки с треском проваливались.

Верный себе, Коннор доблестно сражался с болезнью, оставаясь мужественным до самого конца. Но его смерть не была смертью воина, и ее не окружал романтический покров. Коннор не шептал слов любви, не вспоминал об уроках жизни и не жалел о том, чего не успел сделать. Он и говорить-то уже не мог даже шепотом – рак добрался до легких и горла. Максу оставалось лишь наблюдать, как болезнь перемалывает отца. Грубоватая жизненная сила Коннора всегда восхищала Макса, вызывая уважение и зависть к отцу. Увы, прежнего Коннора больше не было. Осталась состарившаяся оболочка, которая однажды ночью просто прекратила свое существование. В последние недели Макс дневал и ночевал в отцовской палате, сидя возле постели Коннора.

Горе, охватившее Макса, было настолько глубоким, что он даже не плакал. Его глаза оставались совсем сухими. Казалось, утрата не только перекрыла ему слезные каналы, но и блокировала все биологические механизмы, заставляющие человека плакать. И это было куда дерьмовее, чем если бы он ревел без умолку.

Естественно, Макс не сражался со своим горем в одиночку. Рядом были друзья, которых он привык считать своей семьей. Друзья, готовые для него разбиться в лепешку. «Мы сделаем все, что в наших силах. Если тебе захочется поговорить, мы всегда рядом». Утром он не успевал вылезти из постели, как они уже приходили, готовые говорить и слушать. Макс, конечно же, ценил их заботу и поддержку, но их слова, подобно ветру, проносились и стихали. Что еще удивительнее – забота друзей все сильнее погружала Макса в депрессию. Его спутниками стали бутылка водки и кокаиновая дорожка, число которых только увеличивалось. Сидя в этом состоянии, Макс безучастно глядел на флакон с болеутоляющими таблетками, обнаруженный им среди отцовских вещей.